Между тем граф Каменский, находившийся на нашем левом фланге, где наши батареи продолжали действовать без умолку, приметя, что с неприятельских батарей свозят несколько орудий и что движение войск производится по направлению на левый неприятельский фланг, выслал в подкрепление генерала Раевского два эскадрона кавалерии: эскадрон князя Манвелова, нашего полка, и эскадрон Гродненского гусарского полка майора Силина. Нашей кавалерии нельзя было иначе достигнуть своего назначения, как проскакав под самыми батареями неприятельскими. С наших батарей дано три залпа, и кавалерия по этому сигналу пустилась во всю конскую прыть. Шведы, думая, что наша конница намерена броситься на шанцы чрез болото, выслали целые толпы стрелков. Шведские батареи в то же время усилили свое действие, но наша кавалерия под пулями и ядрами пролетела чрез опасное место, и, к удивлению всех, без урона; убита одна уланская лошадь.

Вслед за этим пришло известие от генерала Раевского о его затруднительном положении. Граф Каменский отрядил из авангарда часть 3‐го егерского полка и пять рот Костромского[1505], приказав по надобности подвигаться вправо и прочим полкам, пополняя авангард резервом, так что наконец у генерала Демидова в резерве остался только один батальон Пермского полка. Пока подкрепление подоспело, положение отряда генерала Раевского постепенно становилось опаснее. Отряд полковника Эриксона, упорно защищаясь, принужден был отступить к деревне Хероя, а генерал Янкович, оставшийся с одним батальоном Белозерского полка в деревне Сипола, был атакован шведами с такою быстротою, что одна только отчаянная решительность погибнуть на месте спасла его! Удачное действие двух наших орудий (перенесенных на руках) под начальством поручика Бендерского удержало первый натиск шведов. Стрелки наши, пользуясь этим случаем, заняли неприятеля перестрелкою, пока не подоспело подкрепление, которое тотчас переменило вид сражения.

С восклицанием «ура! вперед!» бросились наши на шведов. Генерал Янкович и полковник Эриксон двинулись с своими отрядами прямо на неприятеля. Стрелки наши устремились вперед бегом, перед колоннами, следовавшими скорым шагом с примкнутыми штыками и с барабанным боем. Вдруг вся равнина покрылась отступающими шведами, которые скрылись в своих шанцах и за батареями, оставив поле сражения, усеянное телами убитых и раненых. Наступившая ночь и усталость обеих сторон прекратили сражение.

Генерал-майор Казачковский, отряженный на другой берег озера Куртане, также дрался целый день. Шведы сильно сопротивлялись, но генерал Казачковский успел выгнать их открытою силою из трех деревень. Наш эскадрон преследовал стрелков, лишь только их вытесняли из домов. Мы перекололи их множество[1506]. Хотя шведы были гораздо сильнее отряда Казачковского, но открытое место, позволив действовать нашим уланам, послужило в нашу пользу, а шведы вовсе не имели кавалерии в этом месте. Шведский отряд был загнан в дремучий и болотистый лес, где он и остановился, а генерал Казачковский, заняв позицию в последней из деревень, Койпяла, послал разъезды до самой Сальми, на оконечность озера Куртане, в тыл неприятельской позиции. Таким образом правое неприятельское крыло было обойдено.