При этом, так сказать, торжественном шествии вперед графа Каменского от Тучкова снова получено было неприятное известие. Граф Буксгевден, дав ему повеление действовать оборонительно, чрез четыре дня послал приказание начать наступательные действия в уверенности, что он уже получил подкрепление и продовольствие. Две недели стоял Тучков в бездействии при Индесальми, в 20 верстах от укреплений позиции, занимаемой Сандельсом, который получил от генерала Клеркера предписание идти поспешно к Улеаборгу, чтоб поспеть туда прежде отрядов, посланных графом Каменским для отрезания ему ретирады и взятия запасов в Улеаборге. Храбрый Сандельс прежде отступления вознамерился нанести удар Тучкову и захватить его авангард, стоявший в 5-ти верстах перед корпусом, расположенным в землянках за проливом, соединяющим озера Иден-Ярви и Поровеси. Мост на проливе защищали 12 орудий. Фланги корпуса Тучкова примыкали к болотам и озерам. Позиция была неприступная, и только одна тропинка пролегала чрез топкое болото на наш правый фланг. По этой тропинке положены были мостки. Когда болото начало крепнуть от морозов, адъютант Тучкова 1‐го барон Матвей Иванович фон дер Пален[1651] узнал, что шведы делают рекогносцировки на нашем правом фланге, и предложил своему генералу поставить две роты пехоты в лесу, при входе в болото. Тучков согласился, хотя и был убежден, что это лишнее, потому что по донесению свитского офицера, высланного для осмотра болота, его нашли непроходимым для войска. Сандельс выслал партизанов Мальма и Дункера по болоту, с саволакскими стрелками, привыкшими к подобным дорогам, с тем чтоб подкрасться к мосту, сжечь его и отрезать нашему авангарду отступление к главному отряду, намереваясь в это время ударить на авангард. Партизаны вовсе не надеялись встретить русских при выходе из болота, но, наткнувшись на две наши роты, поставленные бароном Паленом, бросились на них, принудили к быстрому отступлению, вместе с ними вбежали в наш лагерь и стали колоть солдат в землянках. Можно себе представить суматоху, какая произошла в лагере от этого нечаянного нападения в темную осеннюю ночь![1652] Офицеры и солдаты полуодетые выбегали из землянок, брались за оружие, но не знали, где и как строиться. Между тем шведские партизаны, произведя тревогу в лагере, бросились к мосту, чтоб зажечь его, а наши строились поротно и побатальонно. И тут-то присутствие духа и предусмотрительность барона Палена спасли отряд[1653]. Прежде всех изготовился к бою гвардейский егерский батальон. Барон Пален, предвидя, какое может быть несчастье, если неприятель разрушит мост, соединяющий лагерь с авангардом, именем генерала Тучкова повел гвардейский егерский батальон к мосту. Батальон ударил в штыки с тыла шведским партизанам, которые, видя, что им нет спасения, бросились в ряды гвардейских егерей, чтоб пробиться силою. Начался рукопашный бой, в котором шведские партизаны не могли устоять. Немногие спаслись бегством, пользуясь темнотою ночи. Один из самых отчаянных начальников партизанов, Мальм, взят в плен, и 200 человек самых храбрых из его саволаксцев пали на месте. Гвардейскому егерскому батальону суждено было спасать куопиоский корпус! Находчивости и верному военному предположению барона Палена и храбрости лейб-егерей принадлежит вся честь спасения авангарда от верного истребления. Сандельс после этой неудачи немедленно отступил к Улеаборгу, слабо преследуемый генералом Тучковым, который находил на каждом шагу препятствия. Сандельс, сжигая мосты и заваливая и без того дурные дороги, ушел из вида нашего авангарда.