— Устно и печатно следует дать понять наше идейное несогласие с большевизмом, — настаивал Рауф.

— Безусловно, — подхватил Кемаль. — Ознакомление с текстом речи откроет прежде всего, что в ней нет пропаганды. Рассылкой текста мы докажем, что не допустили вмешательства в наши дела, так и подчеркнется идейное несогласие.

— То есть как? — Рауф не находил слов и запутывался. — Я вообще не желаю иметь с ним какое-либо дело!

— На этом никто и не настаивает, — тотчас проговорил Кемаль и обратился к мудро молчавшему Рефету. — Тебя, векиля национальной обороны, приглашаю в генеральный штаб на завтрашнее заседание. Обсудим наше военное положение. Соберись с мыслями. Рассортируй их, — Кемаль еле приметно усмехнулся. — И кое-что отбрось!

ОСТРЫЙ РАЗГОВОР

ОСТРЫЙ РАЗГОВОР

К утру было расшифровано и доставлено Фрунзе обстоятельное письмо Чичерина — передала радиостанция Тифлиса, принял российский «сафарет» в Ангоре.

Утром же к коминделу Юсуфу поехали Фрунзе, Дежнов и переводчик. Фрунзе чувствовал, что разговор будет напряженным, несмотря на «браво» и овации Собрания.

После солнечной улицы в коридоре тьма. Мерцающим золотом в черноте обозначился проем открывшейся двери. Посреди комнаты стоял чернобородый Юсуф в железных очках и в визитке. Он с легким поклоном пожал руку. Пристально смотрели черные глаза. Показав на венские жесткие стулья, пригласил сесть:

— Господин Ленин в своем кабинете нам, туркам, предоставил кресла. А у нас — увы!.. Помещение посольства — скверное? Холодно?

Извинялся. Но перешли к делу, и в черных глазах Юсуфа появилось выражение настороженности. Он напряженно следил за каждым движением Фрунзе и Дежнова. Переводчики стремительно записывали. Фрунзе:

— Поражает мысль вашего заместителя господина Хикмета, будто Советская Россия нынче пренебрегает Турцией, бросила ее, желает даже ее поражения. Вот так так!

— Личное мнение! — воскликнул Юсуф и вдруг понизил голос: — Но помощь, к ужасу, все-таки оскудевает, ваша помощь тает…

— Вы хотите, чтобы я занялся перечислением фактов и цифр? — Фрунзе раскрыл на столе большой блокнот. — Я буду перечислять, пока вы не скажете «довольно». — Юсуф горько улыбнулся. — Летом прошлого года, когда вражеские войска пошли от Смирны в наступление, ваша комиссия в Москве, а именно полковник Сабри представил список требуемого — столько-то винтовок, пулеметов, орудий, аэропланов, грузовиков и радиостанций… Тогда была отправлена вам первая партия. Товарищ Орджоникидзе передал вам шесть тысяч винтовок, пять миллионов патронов, восемнадцать тысяч снарядов… Тогда же началась выдача пяти миллионов рублей золотом. Один миллион повезли вы, господин комиссар, в сентябре, возвращаясь на родину. — Юсуф кивнул. Кисточка на феске качнулась, словно маятник. — В Эрзеруме вам передали золота в слитках двенадцать пудов, несколько пудов золотой монеты — об этом открыто было сообщено нашим телеграфным агентством… Да, вторжение турецких войск в Армению и Нахичевань заставило нас приостановить выдачу оружия и золота. Но выдача сразу возобновилась, когда уладили… Мы вооружили три ваших военных корабля. В начале нынешнего года вы взяли в Туапсе четыре тысячи бомб, взрывателей, зарядов, вытяжных коленчатых трубок. Нет, еще и восемь тысяч гранатных и шрапнельных патронов. А еще до сражения под Инёню штаб нашего Кавказского фронта передал вам все в том же Туапсе шесть орудий, девять тысяч снарядов, бомб. Отправка оружия продолжалась и продолжалась… В феврале этого года морем отправлено вам четыре тысячи винтовок и пять миллионов патронов… В марте, после подписания Московского договора, началась выплата десяти миллионов, выдача новых партий оружия. Вы представили свежий список — сто тысяч винтовок, шестьсот пулеметов, сто горных орудий, двадцать четыре аэроплана, одна подводная лодка, мины, бинокли, телефоны… Все это дать мы не смогли, но снабжение усилили. Через Баку, Батум регулярно шли военные грузы. В апреле вы и господин Риза Нур, вновь возвращаясь на родину, повезли с собой полученные от товарища Орджоникидзе четыре миллиона рублей золотом. В мае и июне вами получен еще один миллион четыреста тысяч рублей. Наконец, я привез вам миллион плюс сто тысяч… Наши Республики изыскивают возможности… Азербайджан отправил вам тридцать цистерн нефти, две — бензина, восемь — керосина. Миллион рублей золотом, кроме того, выдан вам взаймы. В начале мая вам отправлено шестьдесят две цистерны нефти. Затем ежемесячно отправлялось по три вагона керосина для нужд сиротских домов, приютов… Недавно в Трапезунде вам переданы два наших морских истребителя — «Живой» и «Жуткий». В ваше распоряжение поступило также четыре грузопарохода и поступает еще столько же. Эти пароходы оцениваются почти в пять миллионов золотых лир… Я утомил вас перечислениями, господин комиссар, но это было неизбежно!