Всадники двинулись дальше, Фрунзе мягко сказал:

— Военный коммунизм, Ваня, породил славных людей. Но часто нетерпеливых… Нынче история — каждодневный труд миллионов… На пути к коммунизму будущего… Нетерпеливым надобно учиться двигать ее в ежечасном труде… Вот и в помощи народным движениям, скажем, как в Турции… Невзирая на их зигзаги… Вы это понимаете?

— Конечно… труд, — согласился Ваня. Дернул поводья.

ДОЛГ НУЖНО ОТДАТЬ, А ПУТЬ ПРОЙТИ

ДОЛГ НУЖНО ОТДАТЬ, А ПУТЬ ПРОЙТИ

«А что впереди?» — об этом думал и Фрунзе.

После шумных ангорских недель, напряженных переговоров и торжеств, вспоминая теперь свершенное, Фрунзе отдал себе отчет: а ведь далеко не все еще сделано, рано торжествовать. Неясно, что впереди. Казалось бы, можно радоваться, спокойно любоваться природой на обратном пути. Но возникло давящее ощущение, что едва ли не самое главное еще не уяснено. Что именно, Фрунзе никак не мог уловить. От этого ему даже дышать было труднее.

Что еще нужно сделать?

Мустафе обещано как можно скорее доехать до Москвы, окончательно рассеять недоразумения, продвинуть дело помощи. Придется воевать со скептиками, может убеждать их, ласково уговаривать. (Турки смеются: «Пока не кончил работу, и медведя зови дядей».) В Тифлисе и в Баку обстоятельно все рассказать: от кавказских товарищей зависит помощь. Показать, что такое Кемаль, характер движения, и что оно сейчас единственное в Турции ведет успешно, на деле ведет к национальному освобождению. Что Эдхем — это была опасность бо́льшая, чем та, которую представляют сейчас Рауф и Рефет… Прежде всего — подготовить доклад Центральному Комитету. Точный, убедительный! Решение Цека и определит в итоге развитие отношений.

По телеграмме Москва знала его предложение — срочно выплатить три с половиной миллиона золотом. Но как решат Цека и Политбюро? Тяжело настаивать на таких расходах, а надо…

Он не сомневался: цекисты с доверием отнесутся к его оценкам. Но точны ли его оптимистические прогнозы, сделанные по горячим следам? Еще из Трапезунда он телеграфировал о своих выводах: товарищ Нацаренус недостаточно объективно оценивает сложную обстановку, в некоторых случаях его оценки ошибочны. Москва отозвала Нацаренуса, новым полпредом назначен Аралов. А вот точны ли его, Фрунзе, оценки? Не на излишнем ли они основаны оптимизме? Его склонность к этому Ленин отметил еще в ответах на сообщения Фрунзе с Крымского фронта. Владимир Ильич телеграфировал:

«Получив Гусева и Вашу восторженные телеграммы, боюсь чрезмерного оптимизма…», «Возмущаюсь Вашим оптимистическим тоном…»