– I am damn’d glad to see you.

– Thank you, I also. Have you a ship here?

– No, my ship is not here. How many are there of you?

– I have one companion at the ice-edge[398]. – Продолжая говорить, мы пошли по направлению к земле.

Я решил, что он узнал меня или, во всяком случае, догадался, кто скрывается под этой дикой внешностью, – вряд ли он мог так сердечно встретить совершенно незнакомого человека. Но вот, при каком-то оброненном мною слове, он вдруг остановился, пристально посмотрел на меня и быстро спросил:

– Arn’t you Nansen?

– Yes. I am.

– By Jove! I am glad to see you[399].

И схватив мою руку, он снова потряс ее. Лицо его озарилось самой приветливой улыбкой и темные глаза засветились радостью от столь неожиданной встречи.

– Where have you come from now?

– I left the Fram in 84° N. lat. after having drifted for two years and reached the 86°15' parallel, where we had to turn and make for Franz-Josef Land. We were, however, obliged to stop, for the winter somewhere north here, and are now on our route to Spitzbergen.

– I congratulate you most heartily, you have made a good trip of, and I am awfully glad to be the first person to congratulate you and your return[400].

Он опять схватил мою руку и горячо потряс ее. Невозможно было приветствовать более искренне; это рукопожатие не было пустой формальностью. С английским гостеприимством он тотчас же заявил, что у него для нас «plenty of room»[401] и что он ожидает прибытия своего судна со дня на день. Под plenty of room, как я установил потом, он подразумевал несколько квадратных футов пола в его хижине, не занятых ночью его спящими товарищами. Но «в тесноте, да не в обиде».

При первой возможности я спросил, что делается дома; Джексон сообщил, что два года назад, когда он уезжал, жена и дочь мои чувствовали себя превосходно. Потом я спросил о Норвегии, о ее политических делах, но об этом он ничего не знал, из чего я заключил, что все там обстоит благополучно.

Джексон предложил тотчас же отправиться за Иохансеном и за нашими вещами, но я ответил, что втроем нам будет тяжело дотащить нарты по этому исковерканному льду, и попросил, если у него достаточно людей, послать несколько человек. Чтобы известить Иохансена о нашей встрече, мы дали по два выстрела каждый.

Вскоре мы встретили идущих навстречу нескольких человек; это были помощник начальника экспедиции мистер Эрмитедж (Armitage), химик и фотограф мистер Чайльд (Child) и доктор мистер Кетлитц (Koetlitz). Когда они приблизились, Джексон знаком дал им понять, кто я такой. Снова последовали сердечные приветствия. Потом мы встретили и других: ботаника мистера Фишера (Fisher), мистера Бургеса (Burgess) и финна Бломквиста (Blomquist), настоящее его имя Мелениус. Фишер впоследствии говорил мне, что еще издали, увидав человека на льду, он сразу же подумал, что это должен быть я, но когда разглядел меня, то отверг эту мысль: он слыхал, что я блондин, а увидал черномазого, с черными, как крыло ворона, волосами и бородой.