Даже у русского пролетариата нет социалистического государства, не говоря уже о коммунистическом обществе. Но в его руках власть, сила и средства, которые дают ему возможность все это строить и создавать.
А то, что сегодня делается у нас, — это нельзя назвать ни строительством, ни подготовкой к строительству социалистического общества. Вся проводившаяся до сих пор коалиционная политика нашей социал-демократической партии является не чем иным, как попыткой совместно с буржуазией покрыть позолотой и замаскировать старые грехи капиталистического общества, чтобы сделать их менее заметными и, таким образом, более приемлемыми для рабочего класса.
Все обещанные нам половинчатые социальные законы, все трудовое законодательство, забота о детях, пособия по безработице и т. п., — все это лишь бессовестное капиталистическое мошенничество, равного которому не было в истории.
А вы, рабочие, оплачиваете своим рабством фальшивую позолоту этих побрякушек, которые ничего не меняют в структуре нынешнего капиталистического общества и являются лишь бесполезными пластырями на гнойных язвах нынешней эпохи. Это рабство не будет уничтожено до тех пор, пока вы также не оставите путь пустого оппортунистического политиканства, путь изменников социализма и не станете на сторону тех лозунгов, за которыми шел русский пролетариат в своей великой социальной революции.
Но русский пролетариат не просто нес на своих знаменах свои революционные лозунги. Он всеми силами старался осуществить их на практике и воплотить в жизнь. Однако это совсем не легкое дело — провести их в жизнь. Это требует труда, борьбы и самопожертвования.
Победа склоняется лишь на сторону тех, кто не отчаивается и не падает духом. И доказательством этому — русский народ. Доказательством этому — московский пролетариат, который на огромной стотысячной демонстрации гордо и победно нес на своих знаменах:
«Да здравствует Красная Армия!»
«Да здравствует диктатура пролетариата!»
«Долой оппортунистический интернационал буржуазных социалистов!»
«Слава коммунистическому III Интернационалу действия!»
«Да здравствует победоносная всемирная социальная революция!»
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
После посещения Сухаревки, Тонда пишет:
«Москва, 20 августа 1920 г. Сухаревка — центр торговли из-под полы, она и сегодня все еще жива в Москве. Сухаревка — самое лучшее доказательство того, что Россия еще не стала социалистическим государством. Для того чтобы здесь полностью построить социализм и полностью осуществить его на практике, надо будет много поработать и дать много сражений. В России до сих пор есть буржуазия. И хотя она лишена своей прежней силы и влияния, до сих пор приходится считаться с ее существованием. В коммунистическом обществе не будет классов, или, если хотите, будет только один класс, класс трудящихся: рабочих, земледельцев и интеллигенции. Когда эта цель будет достигнута, не понадобится господства одного класса над другим. А пока есть классы, это господство существует. В капиталистическом обществе существует господство имущих над бедняками, господство буржуазии над пролетариатом. Здесь, в России, где совершается переход от одного общественного строя к другому, высшему строю, существует господство трудящихся над тунеядцами, диктатура пролетариата над буржуазией. Классовое господство пролетариата не исчезнет до тех пор, пока сохраняются остатки буржуазии. Когда исчезнет буржуазия и ее пережитки, исчезнет сама собой и диктатура пролетариата. Взгляните на Сухаревку! Вы здесь ясно видите остатки старого, буржуазного общества. Мир лавочников, спекулянтов, мошенников и иных, гнушающихся трудом. Они не могут проститься со старыми привычками, пороками и наклонностями. Не хотят включаться в работу. Предпочитают торговать. Обкрадывают друг друга. Это бессмысленный хоровод денег и цифр, поднимающийся до смешной, головокружительной высоты. Сухаревка — это место, которое используют против Российской Советской Республики. Описывают ужасную дороговизну, описывают нищету, в которую, дескать, ввергли русский народ социальная революция и большевистская власть. И скрывают, что Сухаревка с ее торговцами и лавочниками устроена совсем не советской властью. Это остатки старого, буржуазного общества, которое не хочет расстаться с желанием получать нетрудовые доходы. Сухаревка — это памятник капиталистической алчности. Сухаревка представляет собой буржуазную ярмарку в самом прямом смысле слова. Здесь все можно достать. Здесь и покупает и продает буржуазия. Вот где те огромные, поражающие цены, которыми буржуазные газеты пугают рабочих в западноевропейских странах. Но присмотритесь внимательнее, кто тут покупает и продает. Глядите, вон столичная барышня в шелку, в шляпе, под вуалью. С первого взгляда вы узнаете дочь буржуа; она тут ходит, продает, предлагает золотые часики. Спросите цену — тридцать шесть тысяч рублей. В другом месте — старая матрона предлагает за шесть тысяч бритву, отделанную слоновой костью. Еще одна барынька продает театральный бинокль в перламутре за десять тысяч, серебряную кофейную ложечку, книги, картины, платья, ковры и т. д. Эти бешеные цены царят на Сухаревке. И это в то время, когда в советских магазинах, где товар отпускается по карточкам, фунт хлеба стоит полтора рубля, фунт сахару — шесть рублей, башмаки — около трехсот рублей и так далее. Советская власть ведет с Сухаревкой борьбу по двум направлениям. Она старается, чтобы как можно больше людей работало. Чтобы повысился выпуск продукции и тем самым можно было больше выдавать по карточкам. С другой стороны, советская власть принимает все более беспощадные меры против паразитической касты — лавочников, торгашей и лодырей. Упорство и настойчивость этих торгашей и бездельников достойны удивления. Бессчетное количество раз правительственные органы конфисковывали на Сухаревке все, чем там промышляют. Наказывали лавочников, спекулянтов и лодырей. Но, несмотря на весь риск, Сухаревка всякий раз снова оживает. И это так и останется, пока люди сами не поймут бессмысленность своего поведения. Пока каждый человек по собственному желанию не включится в полезную работу, вместо того чтобы, занимаясь торговлей, обкрадывать других и получать нетрудовые доходы. Сейчас надо откровенно признаться, что эта пора еще не наступила. Западноевропейские государства стараются, чтобы эта пора наступила как можно позднее. Для этого они устраивают блокаду и организуют вооруженную интервенцию против Советской России. Именно западные империалисты, поддерживая контрреволюцию, оживляют в остатках русской буржуазии надежды на то, что, мол, все-таки когда-нибудь опять все изменится. В собственные силы московская буржуазия уже не верит. Но она все время сохраняет в душе надежду на возможность империалистической интервенции Америки и капиталистического Запада. Ждет и ждет. При каждом удобном случае готова поднять голову и предательски ударить с тыла. На Западной Украине начали наступление польские шляхтичи. На юге Антанта вооружает генерала Врангеля и его орды. А вдруг это удастся? Что если Красная Армия будет разбита и ненавистных большевиков повергнут в прах? Если будут устранены Ленин, Сталин и все другие народные комиссары, и в бескрайней России заживется попрежнему. И надменный генералитет, царское самодержавие, аристократия, купечество и корыстолюбивое дворянство вернут былую силу и славу? Вот наступило бы время! А поэтому нужно выжидать. Не надо преждевременно приниматься за работу. Надо продолжать саботаж. Продавать, что можно, мошенничать и торговать. Так думает Сухаревка. Так думает выбитая из колеи реакция. Так думают кишащие на площади торгующие и спекулирующие буржуи. В центре толпы на маленькой лохматой лошадке возвышается милиционер. Он мирно скручивает из газетной бумаги «козью ножку». Насыпает махорку и закуривает. Косматая лошадка шагом ступает по тротуару. Поворачивается боком и осторожно теснит толпу. Люди расступаются, уступая дорогу милиционеру на лошадке. Лошадка продвигается вперед. Толпа снова смыкается за нею и загромождает тротуар. Милиционер не обращает на это внимания. Не спеша, шагом едет дальше. Добравшись до конца тротуара, он на минуту останавливается в толпе, потом поворачивает и едет обратно. Так же спокойно и медленно, как и раньше. Один конь и один человек над тысячеголовой массой. Удивляешься, что до недавних пор эти несколько тысяч лодырей держали в повиновении миллионы. Жирели на их поте и навязывали им свою волю. Почему? Как это было возможно? Они опирались на аппарат насилия капиталистического государства. Жандармы, полиция, войско, казаки, суды, чиновники — все состояло у них на службе. И вдруг под напором революции все эти старые подпорки капиталистического порядка рухнули. Распались, как карточные домики. А всемогущие правители? Царь, попы, генералы, купцы и чиновники? Потеряв надсмотрщиков и погонял, они утратили и наглость. У них нет мужества поднять голову. Встать лицом к лицу. Самое большее, на что они способны, — это выискивать, где бы предательски впиться зубами. Они умели владеть богатством и чинить насилие. Теперь будут торговать собой и проституировать. Они не умеют трудиться. Лучше измена, чем труд. Вот их кредо. Они готовы к измене в любую минуту. Только бы раскачались Америка и весь связанный с нею капиталистический мир. Такими надеждами тешат они себя, ежедневно заполняя Сухаревку. Но тщетно они тешат себя и надеются. Красная звезда не меркнет. Она стоит высоко и сияет все ярче. Никогда уже не погаснет ее революционный свет. Как маяк, она будет светить и указывать дорогу в темноте другим. Исчезнет Сухаревка и сгинет с ней толпа спекулянтов и торгашей. А социализм на одной шестой части света будет построен».