Узнав, что Пабло выяснил, кто такой Яго, я не могу сдержаться от смеха. Облегченно вздохнув, Эскобар отмечает, что за эти годы мы действительно многому друг друга научили и заметно выросли вместе. Я говорю: мы с ним, как два бамбуковых деревца, думая про себя: в последний раз он обнимает меня, в последний раз мы вместе смеемся, в последний раз он видит, как я плачу… Знаю, что бы ни случилось, что бы он ни сделал, мне всю жизнь будет не хватать нашего счастья. И, чувствуя необъяснимую боль, из-за того, что покидаю его, страх, что не смогу его забыть или стану ненавидеть, я настаиваю: пусть он прикажет убить меня одним выстрелом, я ничего не почувствую, а он может бросить мои останки в водоворот, украсив дикорастущими цветами. Тогда с неба я бы могла лучше заботиться о нем, чем в Боготе, наладив отношения со всеми, кого он туда «отправил». Пабло нюхает мой парфюм, на некоторое время умолкает и потом заявляет, что никогда не чувствовал себя таким оскорбленным. Он ни за что не оставил бы меня без хорошего надгробия! Роскошного, краденого, надпись на котором бы гласила:

Восхищаюсь уникальным талантом Пабло так быстро слагать стихи и эпитафии, его генетической предрасположенностью ко всему, что связано с похоронным бизнесом. Он объясняет: это уже привычка. В день он пишет дюжины смертельных угроз врагам и отправляет их по почте с отпечатком пальца, чтобы никто не пытался оспорить его интеллектуальную собственность. Интересуюсь: могу ли я оставить себе его «беретту»… хотя бы на время, ведь кто-нибудь из его врагов может рано или поздно попытаться зарезать меня.

– Я всегда говорил тебе, что ты не должна расставаться с ней даже в душе, любимая.

Чувствую огромное облегчение. Решила не просить у него мой брелок с золотым сердечком до тех пор, пока он не попросит обратно свой пистолет. Пабло гладит меня по лицу и клянется: пока он жив, никто не коснется даже волоса на моей голове. В довершение приводя очень лаконичный аргумент, лучше, чем на любой мраморной плите:

– Тому, кто осмелится хоть пальцем тронуть это личико, я отрежу обе ручки бензопилой! А потом сделаю то же самое с его мерзкими дочерьми, матерью, женой, девушкой, сестрой, с папой и братьями тоже. Главное, чтобы ты не беспокоилась!

– Вот это награда в утешение, Пабло! «Чудовище с демонически-темной душой»… – идеальное имя для главного героя моего романа, разбойника, такого же, как ты, но с лицом Тирофихо…

– Тогда я точно брошу тебя в водоворот, Вирхиния! Если же у него будет лицо «командира-папочки» из «M-19», ты продашь больше книг, а итальянцы снимут кино. Потом пришлешь мне именной экземпляр: «Моему фею-крестному, который вдохновил меня на написание этой истории. Ваша Золушка».