Прорычав, что сейчас я получу по заслугам и узнаю, что почем, он пытается подняться с низко расположенной софы, судорожно шаря по карманам. Его шатает, и чтобы не потерять равновесие, он опирается на кофейный столик. Два серебряных канделябра с полудюжиной свечей каждый опрокидываются с чудовищным грохотом. Он опускает глаза в поисках источника шума. Когда он снова фокусируется на мне, девятимиллиметровая «беретта» уже смотрит ему прямо в лоб с расстояния в полтора метра. Очень спокойным тоном я говорю ему:

– Подними руки, грязный шоферишко, не заставляй меня стрелять и пачкать твоими мозгами мебель.

– Такая высокородная дама, как вы, Вирхиния, не в состоянии никого убить! Разве не так, бедняжка? А этот пистолетик наверняка выдан с разрешения правительства? – говорит он, посмеиваясь, хладнокровно, как человек, понимающий, что находится под защитой своего «капо». – Готов поспорить, что это всего лишь игрушка. А если и нет, то он не заряжен. Сейчас мы это и проверим. А потом я заявлю в АДБ, чтобы вас отправили в тюрьму за незаконное ношение оружия и за связь с Пабло Эскобаром.

Когда он встает на ноги, я снимаю «беретту» с предохранителя и говорю ему, что он никуда не пойдет. Я приказываю ему сесть рядом с телефоном. Он подчиняется. Да, он абсолютно прав: у меня нет лицензии на ношение оружия. Пистолет не мой, он остался здесь, так как его хозяин сегодня был у меня с визитом. Двое его ребят уже едут сюда, чтобы забрать эту милую игрушку.

– Здесь на рукоятке написано PEEG. Произносится Pig! («свинья» – англ.) Словечко, которое произносит его владелец каждый раз, когда нажимает на курок. Так как вы, по всей вероятности, английского не знаете, я вам переведу: имена Чопо, Томате, Арете, Кика, Гарра и Мугре вам что-нибудь говорят?

Лицо Аранго заливает мертвенная бледность.

– Видите, как легко угадать имя владельца? А вы не так глупы, оказывается! Раз уж вы так хорошо соображаете, а руки у меня заняты, я прошу, побудьте моим секретарем. Наберите вот этот номер и скажите нашим ангелочкам, чтобы они поторапливались. Я уже дома, а мы договорились, что они заедут между одиннадцатью и двенадцатью за этим предметом, который забыл психованный дегенерат Пабло Эмилио Эскобар Гавирия, пока занимался любовью со своей шлюхой, а не бывшей шлюхой, на этом самом диване, где ты сейчас расселся. Надо будет диван завтра в чистку отправить. Ну и чего мы ждем?

И я диктую ему телефон в Боготе, который мне выдал El Mexicano несколько лет назад на случай непредвиденных обстоятельств. Я знаю, что телефон отключен.