— Из всех видов боевой техники, с которыми столкнулись германские войска во второй мировой койне, ни один не вызвал у них такого шока, как русский танк «Т-34» летом 1941 года. Блестящий успех танковой кампании вермахта во Франции в предшествующем году укрепил старательно насаждавшуюся нацизмом веру в немецкое превосходство. Открытие, что «недочеловеки», как нацистская философия пренебрежительно называла русских, сумели создать танки, которые значительно опередили по боевым качествам их собственные, вызвало страх как в верхних, так и низших эшелонах гитлеровской армии…

— Танк «Т-34» своим рождением был обязан людям, которые сумели увидеть поле боя середины двадцатого столетия лучше, чем смог это сделать кто-нибудь другой на Западе…

А Гудериан, танковый бог Адольфа Гитлера, едва не плененный «тридцатьчетверками» в первый же день великой войны, с горечью признает:

— Видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком «Т-34». Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как «Т-34», для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил, не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей «Т-34», особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь; качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских…

Так будет.

Да будет так. Вперед! Вместе с Кошкиным! С Кошкиными! «Узнаю тебя, жизнь, принимаю и приветствую звоном щита!» Как жаль, что эта бешеная гонка вот-вот закончится.

Снег, снег, синяя бесконечность неба.

— Не замерзли, товарищ Серго?

— Что ты, дорогой?! Никогда еще не была мне так тепло.

Было это или не было? Просто приснилось предсмертной ночью?

Проснулся, когда сквозь открытую форточку донесся бой курантов… Два… Три… Эх, как трубы нужны! Как не хватает стране труб! А Сталинградский завод… Надо бы навести порядок… Немедленно… Так не хочется вставать! Тяжело. И настроение паршивое. Почему так долго не возвращаются Гинзбург и Павлуновский с Урала? Может, и впрямь, там вражеская рука действует, на вагонзаводе?

Ох, как трубы нужны!.. А может, на все наплевать? Может, не это главное в жизни? Старость накатывает. Не убежишь, не спрячешься. Старость оскорбительна — и больше всего, горше всего тем, что не вернешь уходящие силы. А Ленин? Разве ему легче было в его последние дни? При всем трагизме положения не променял бы свою судьбу ни на чью иную. Видится умирающий Ильич перед экраном, по которому проходят тракторы…