Индеец, вооруженный machette (большой нож с клинком длиной почти в 14 дюймов), стоял на носу нашей лодки и все время обрубал ветви, которые, перекрещиваясь, нависали с обеих сторон канала. Там, где лес был наиболее густым, нас изумил необыкновенный шум. Когда мы ударили по кустам, стадо Toninas (пресноводных дельфинов), каждый из которых был длиной не меньше 4 футов, окружило нашу лодку.

Животные притаились под ветвями сырного дерева, или Bombax Ceiba L. Они пустились наутек через лес, выбрасывая струи воды и сжатого воздуха. Какое странное зрелище – посреди суши, на расстоянии 300 и 400 лье от устьев Ориноко и Амазонки!

Мне известно, что атлантическая камбала [Pleuronectes limanda L.] поднимается по Луаре до Орлеана; но я твердо уверен, что дельфины в Теми, как и дельфины Ганга и скаты Ориноко, относятся к видам, существенно отличающимся от океанских дельфинов и скатов. В огромных реках Южной Америки и в больших озерах Северной Америки природа как будто повторила некоторые формы морских животных. В Ниле нет пресноводных дельфинов[209]; морские дельфины заходят в дельту не дальше Бианы и Метонбиса и до Селамуна не поднимаются.

Около пяти часов вечера мы не без труда вернулись к настоящему руслу реки. Сначала наша пирога на несколько минут застряла между двумя древесными стволами. Едва удалось ее освободить, как мы очутились в месте, где скрещивалось множество тропинок, или маленьких каналов.

Кормчий был в затруднении, не зная, какой путь наиболее торный. Выше мы говорили, что в провинции Баринас путешествуют в лодке по открытым саваннам от Сан-Фернандо-де Апуре до берегов Арауки; здесь мы плыли по такому густому лесу, что нельзя было ориентироваться ни по солнцу, ни по звездам.

Во время этого перехода мы снова были поражены отсутствием в здешних краях древовидных папоротников. Их становится заметно меньше начиная с 6° северной широты, между тем как количество пальм к экватору значительно увеличивается. Древовидные папоротники свойственны менее жаркому климату, несколько гористой местности, плоскогорьям высотой в 300 туазов.

Лишь там, где есть горы, эти великолепные растения спускаются к равнинам; они как будто избегают совершенно ровной местности – такой, по какой протекают Касикьяре, Теми, Инирида и Риу-Негру. Ночь мы провели около скалы, называемой миссионерами Piedra de Astor.

Начиная от устья Гуавьяре геологическое строение местности все время одно и то же. Это обширная, сложенная гранитом равнина, где через промежутки, примерно в одно лье, горная порода выступает наружу и образует скорее не холмики, а небольшие скалы, похожие на колонны или развалины зданий.