Историческая роль Ханфштэнгля также не состоит в открывании дверей для Гитлера в высшее общество Мюнхена, поскольку его способность открывать двери для Гитлера в истэблишмент города была ограничена. Он сам был лишь маргинальной его частью, что очевидно из факта, что после более чем десятилетия, проведённого в Америке, он говорил на немецком с германо-американским акцентом. И он вряд ли мог обратиться к своему брату в либеральной Немецкой Демократической партии и попросить его устроить для Гитлера представление мюнхенскому высшему обществу.

Скорее Эрнст Ханфштэнгль помог Гитлеру войти в маленькую американскую и германо-американскую общину в Мюнхене, устраивая встречи с таким людьми, как Вильям Байярд Хэйл и германо-американский художник Вильгельм Функ. Как и Ханфштэнгль, Хэйл был человеком Гарварда, и он был европейским корреспондентом для прессы Хёрста. После своей работы в военное время в качестве немецкого пропагандиста Хэйл был подвергнут остракизму в Соединённых Штатах и, таким образом, жил, выйдя в отставку, в отеле Bayerischer Hof в Мюнхене. И по свидетельству Ханфштэнгля это в салоне Функа Гитлер встретил принца Гвидотто Хенкель фон Доннерсмарк, высшего аристократа из Верхней Силезии, у которого мать была русская. Один из самых богатых людей Германии, чьё родовое гнездо находилось в части Силезии, перешедшей к Польше, он теперь жил в Роттах-Эгерн на Тегернзее в предгорьях Альп.

Единственной мюнхенской видной семьёй, кому Ханфштэнгль, похоже, представил Гитлера, была семья Фридриха Аугуста фон Каульбах, бывшего директора Академии Искусств Мюнхена и широко известного художника, который умер в 1920 году. Даже вдова Каульбаха, Фрида, едва ли была урождённой баваркой. Датчанка из Копенгагена, она путешествовала по миру в качестве виртуоза игры на скрипке, и когда влюбилась в Каульбаха, который был на двадцать один год её старше, она сделала Мюнхен своим домом. В 1925 году одна из их дочерей, Матильда фон Каульбах, выйдет замуж за Макса Бекманна, который в глазах национал-социалистов станет символом изготовителя «дегенеративного» искусства.

Несмотря на всевозможные старания своего друга, Гитлер оставался большей частью отрезанным от социальной жизни местного верхнего и верхнего среднего классов Мюнхена, и, таким образом, в 1923 году ему не удалось приобрести новых и состоятельных покровителей в высшем обществе Мюнхена.

Семейство Ханфштэнглей, между тем, стало центром общения для множества товарищей Гитлера, которые, подобно ему и Ханфштэнглям, не были рождены в Германии или жили за границей многие годы. Хелен вскоре стала особенно близка к новой невесте Германа Геринга, которая впервые встретила Гитлера в октябре 1922 года и стала женой главы SA в декабре. Рождённая в Швеции Карин Геринг, чья мать была ирландкой и у которой также были немецкие предки со стороны отца, проводила много времени в компании «немецкой девушки из Нью-Йорка» или в квартире Ханфштэнглей, или в присутствии их соответственных мужей в курительной и барной комнате под гостиной (в которую можно было попасть через откидной люк в полу) в доме Геринга в одном из предместий Мюнхена.