Арифметика проста: у нас было семь отрядов и, например, футбольных команд потому тоже семь. В команде пять человек и стоимость участия команды в чемпионате –тысяча «с носа». Победители соревнования от уплаты «входного билета» освобождаются и, в качестве награды за проявленное мастерство и мужество в костоломной мясорубке получают десять литров самогона. После отчисления доли на «воровское», в лагерный общак поступает больше двадцати тысяч рублей.

Вход в шахматные баталии лагеря – триста рублей. Претендентов на корону набирается до полусотни и, после выяснения отношений, общак пополняется ещё на червонец.

Но самыми смачными статьями дохода в игровой деятельности лагеря – это, конечно же, карты. Новички играют вольными колодами – «стосами» - в дурака, буру, тысячу и двадцать одно. Бывалые «шпилили» в терц, секу, покер и, в основном, тюремными «стосами».

Не державший в руках тюремную колоду карт без инструкций и не разберётся, что в ней что. Вместо всем привычных цифр и картинок, там лишь беспорядочный, на первый взгляд, набор запятых, крючков да закорючек. К чему такая конспирация? Объясняют, будто бы на тюремных обысках чаще забирают именно вольные карты, а на куски картона с непонятными значками внимание не заостряют. И пусть надзиратели давно уж знают, что это за криптография, но тюрьма, но романтика, но блатные традиции… Наивные «первоходы» верят и садятся играть. Привыкнуть к новым картам сложно, нет-нет, да и ошибутся, перепутают, проиграют, возжелают отыграться. Шулера в достатке, общак снова пополнен.

Но если высочайшие ставки были за карточным столом, то никакая из игр не могла похвастаться той яркостью блеска безумных от азарта глаз, как игра в кости. Кубики, они же «зарики», решали судьбы денежных накоплений большинства игроманов лагеря. Так, интернационал ближнего зарубежья и российского юга выяснял отношение, как правило, в нарды.

Нарды – особая страсть прагматичных поклонников ветренной фортуны. Умелые командные действия приносят победу в футболе, чистый разум побеждает в шахматах, холодный расчёт с долей везения срывает карточный банк. И только в нардах зек ловит ту прелесть вольной бурной жизни, где не добиться успеха без благосклонности небес, но и на «голом фарте» далеко не уедешь. И ничто так не характеризует хитрого азиата, ловко подкрутившего кубик и горячего кавказца, заклинающего «зарики», как игра в нарды.

Русские каторжане, в ком издревле живут «авось» и «небось», склоняли головы над деревянным ящиком – «катраном» - и размашисто метали в него пять кубиков из текстолита или алюминия. Эта простая, но безумно азартная игра в «тысячу» или «баландёрку» отнимала у зеков сотни ночей, ввергала их в наркотическую зависимость игромана и опустошала счета их родственников. Круглые сутки тут и там можно было наткнуться на тесные компании – «курочки» - из пяти-шести игроков, жмущихся на табуретках по углам барака и в тумане сигаретного чада мечтающих о редкой комбинации из пяти единиц – верной победе счастливца, сорвавшего банк.