Игра не обходила стороной и ШИЗО.  Желающим поиграть и имеющим что проиграть, вместе с баландой по камерам карцера разносили карточки лото по полтиннику за штуку. Выбрав момент, когда после обеда инспектор уходил в свою «кандейку» подремать, из камеры «смотрящего за крышей» громко оглашали номера вытащенных из мешка бочонков. Там же вели учёт победителей и проигравших, сверяли копии карточек, рассчитывали банк и разрешали возникающие споры. Так страдальцы изолятора пополняли собственный общак и, конечно же воровской.

Для той немалой массы мужиков, что не играла вообще или «катала вату без интереса для общего», существовала лотерея.

Два раза в месяц в добровольно-принудительном порядке зеки покупали кусок бумажки с цифрой – лотерейный билет. Цена ему была сто рублей. Более щедрых или слабых «смотрящий» за отрядом продавливал и на десяток билетов. На общем сходе в секции отряда лотерейки перемешивались в шапке-ушанке и доверенные лица под всеобщее ликование вынимали из «бобра» пять призовых мест. Везунчикам доставалось по литру самогона, а общаку тысяч двадцать рублей. Самогон в лагере был основной наградой в большинстве турниров, чемпионатов и лотерей. Себестоимость его была копеечной – в каждом отряде чуть ли не круглосуточно пыхтел как минимум один аппарат, - и для затратной статьи лагерного бюджета самопальный алкоголь был выгодным призовым фондом. Среднестатистический зек всегда желал расслабиться, снять напряжение, забыться, и в этом ему помогал самогон с привкусом резиновых шлангов.

Небольшая, но постоянная часть отчислений в общак приходилась на пари. Любое спортивное мероприятие – от лагерного чемпионата до мирового, спорщики тут как тут! Жмут друг другу руки, третье лицо разрубает рукопожатие, и горячие болельщики орут перед телевизором, возле бортика футбольной коробки, а то и просто рядом с турником, где худенький узбек пытается провисеть три минуты за пять тысяч рублей. И кто мог знать, что он КМС по лёгкой атлетике? Только те, кто профессионально зарабатывает на пари.

Так, капля за каплей, турнир за турниром, проигрыш за проигрышем и месячные сборы в общак достигали нескольких сотен тысяч рублей. Ничтожество для золотой Москвы, но существенный доход для затерянной в лесах небольшой колонии общего режима, эдакий непересыхающий ручеёк денежных поступлений в океан чёрного «нала» российского преступного мира.

Каста отверженных

Каста отверженных

В исправительных лагерях и тюрьмах есть закрытое и, в чём-то даже таинственное сообщество. Нет, это не масонская ложа, и в этот «клуб» зачастую вступают против своей воли. Покидают же его только отправившись в иной мир.