Не верилось, что это те же самые люди, которые всего часа два назад, с остервенением отталкивая друг друга, лезли в вагон, протаскивая чуть ли не на спинах друг друга свои тяжелые вещи.

Если бы не старший брат Степан, мы ни за что бы не сели в поезд.

Бедный брат, чего только он не натерпелся от нас за длинную дорогу от села Старое, что лежит недалеко от Полтавы, до совхоза Глебково-Дивово Рыбновского района, ныне Рязанской, а тогда Московской области!

Сколько ударов и злых толчков перенес он, чтобы одним из первых ворваться в теплушку, втащить туда нас и все наши вещи и занять одно из лучших мест — угол теплушки. Там он удобно расположил нашу громоздкую поклажу — два мешка, старую, большую, перевязанную веревкой корзину, деревянный тяжелый чемодан, узлы.

Люди лезли и лезли в теплушку до тех пор, пока что-то пронзительно не свистнуло, запыхтело, загромыхало, пол под нами и нашими узлами затрясся и нас закачало, закачало… мы поехали.

Пассажиры еще ругались и кричали, отпихивали вещи друг друга, выкраивая для себя побольше места на полу. Но вот постепенно все стало утихать, люди размещались, утрамбовывались, устраивались. И вскоре вокруг нас, вместо ожесточенных, свирепых лиц, оказались уставшие, простые, озабоченные лица людей.

Шел 1932 год. Жили мы трудно.

Отца своего я не помнила. Он вернулся с германского фронта раненым и слабым. Умер от ран, когда мне было всего шесть месяцев. Детей у матери было пятеро.

В 1929 году стали организовываться колхозы, мы вступили в артель «Червоный Прапор».

Я училась в школе, а летом и осенью вместе со своей семьей работала в колхозе. Хотя и было мне всего десять-одиннадцать лет, я уже помогала старшим и вырабатывала немало трудодней. Артель была еще слабой, колхозники жили бедно. Решили мои старшие братья, Григорий и Степан, податься в Ташкент на заработки. Слыхали, что там хорошо с продуктами.

Через два года Степан решил вернуться к себе на родину, да в дороге случилось с ним несчастье — отстал от поезда. Обратился он в милицию, рассказал о своем бедственном положении и просил, чтобы его куда-нибудь устроили на работу, так как доехать до дома у него нет средств — все деньги остались в сундучке, в поезде. Брата направили в Рыбновский район, в совхоз Глебково-Дивово. Устроился он там рабочим. Уже давно можно было накопить денег на дорогу, но Степан все не ехал домой. А потом написал, что прижился в этом краю, хочет остаться. Сначала помогал нам, высылал деньги, потом женился. Помогать перестал.

Брат стал работать участковым милиционером в совхозе Глебково-Дивово. Работа ему нравилась, дорожил ею.