Пейдж: Я четко представлял, куда нацелился Дэвис.

Могло быть нелишним с его стороны проговорить пару моментов заранее, например: “Не пробежитесь ли вы вот по этим песням?”. Но это не было частью уравнения. Он хотел увидеть, как мы будем вести себя в незапланированных обстоятельствах.

Эдж: Дэвис объяснил, что он любит просто свободный разговор. А из разговоров с людьми, которых он снимает, он вылавливает пульс фильма. И, поверьте, мне оказалось невероятно трудно говорить о музыке и гитаре. Я сам взялся за гитару именно потому, что мне было проще выразить сложные чувства и идеи через инструмент, чем словесно.

Когда я узнал, что Дэвиса больше всего интересовала именно эта сторона всей истории, именно то, что побуждает нас брать инструмент, я понял, что из этого может кое-что получиться.

Был ли тот факт, что в фильме предполагались только вы трое, значимым в принятии решения? Если бы Дэвис или Томас имели бы в списке других кандидатов, была бы уверенность в таком же решении?

Эдж: Выбранное трио участников выглядело очень заманчиво. За этим виделось глубокое понимание и продуманность.

Пейдж: Томас Талл очень успешен в мире коммерческого кино, но это был его личный проект, то, что он очень хотел сделать для себя. Он всей душой стремился к правильной цели. Это было, без дураков, круто.

Известно, что Джимми и Джек достаточно хорошо знакомы, а для вас, Эдж, это была первая встреча с ними?

Эдж: Я пересекался с ними ранее, но очень мимолетно, так что толком и не поговоришь. Это было скорее: “Привет, как дела? Люблю твое творчество”. Типа того.

Это был первый раз, когда я смог сесть поговорить с каждым из них. Это одна из самых мощных штук в фильме, как сначала тает ледок, и люди начинают знакомиться друг с другом. Это снималось в реальном времени.