— Побаиваешься чего?

— Какого-то быстрого успеха, быстрой славы, быстрой популярности.

— Так у тебя же всё это и так есть.

— Да нет. Твоя соседка, когда я шла к тебе домой, спросила: «А вы домработница, да?» (Смеется.) Значит, нет у меня этой славы, чему я ужасно рада.

— Надеюсь, слова соседки тебя не сильно обидели?

— Нет, конечно. Я вообще безумно рада, что могу, например, ездить в метро. Дима Билан уже не может, а я могу. Важно, что в реальной жизни можно просто существовать как обычный человек.

— К тебе всё равно интерес повышенный. Вот ты появляешься с дочками где-то. Хочешь не хочешь, а тебя будут фотографировать. И дочери видят эту жизнь, они уже ее часть. Они же понимают, что это не просто так?

— Конечно. Каждая из них по-разному для себя это формулирует. Младшей радостно, она всё время говорит: «Мама моя — солдатка. С ней не страшно». Понимаешь, вышел фильм «Битва за Севастополь», и теперь ей с мамой не страшно: если, не дай бог, какая-то ситуация, мама ее обязательно разрулит. Старшая, конечно же, больше понимает. Она сама уже снялась в кино: у Серёжи Мокрицкого в «Черновике» маленькую роль сыграла. Я даже не поехала на площадку, мне было очень страшно. Она с бабушкой поехала. Знаешь, мне радостно оттого, что дочери не воспринимают происходящее в моей профессии как что-то такое легкое, блестящее, светящееся. Аня приехала на съемочную площадку, замерзла как собака, но ни разу ни у кого не попросила чаю. Мама мне пишет эсэмэску: «Аня просто синяя стоит». Но она даже не пожаловалась.

— Вся в маму Юлю!

— Да. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы дочки выросли капризными, — не люблю я капризных людей. Вот и всё.