— Мне помог дядя. В какой-то момент он посоветовал попробовать поступить в театральную студию. Я сомневался, сходил туда пару раз, там была куча девчонок и я один. Решил, что всё это не мое, но потом, на следующий год, набрали пацанов, и я все-таки начал заниматься. Подумал, что дело это интересное, но только не здесь, не в Челябинске. Если выбирать этот путь, то надо ехать в Москву или Питер. И я уже сам начал готовиться к поступлению в театральный вуз. За один год решил набрать багаж знаний: ходил на степ, в музыкальную школу, занимался с оперным певцом, учился играть на гитаре. У меня было такое количество дел, что я чуть в обморок не падал. Дома появлялся в двенадцать часов ночи, а надо было еще и уроки делать. Я спал по пять часов в лучшем случае. И это всё в одиннадцатом классе. Я сам загонял себя, но от этого кайфовал. Смешно, мой преподаватель по вокалу прекрасно понимал, что из меня оперного таланта не получится, и занимался со мной спустя рукава. Я начинал с романсов, пел «Дубинушку», дошел до арии из «Демона». Помню, уже на поступлении в театральный стал петь, один из педагогов сказал мне: «Саша, а что это мы в нотки-то не попадаем? Что-нибудь еще споешь?» И я спел «А я иду, шагаю по Москве» — тоже, конечно, мимо нот. Но у меня была своя фишка: я в середине песни вставлял какие-то звуки, чем удивил приемную комиссию. (Улыбается.)

— «Шагал по Москве» с легким дыханием?

— Естественно, страх был. Я приехал практически без денег, не знал даже, где буду жить. Просто сел на поезд — решил, что на месте со всем разберусь. Приехал, знакомые посоветовали одну бабушку, которая сдавала комнату. И я начал пытаться поступать. Просыпался в холодном поту: снилось, что члены экзаменационной комиссии просят их удивить. И я лежал в кровати, думая, как же мне это сделать.

— Ты поступил в ГИТИС к Леониду Ефимовичу Хейфецу, опытнейшему мастеру.

— Поступить было сложно. На третьем туре Хейфец даже подумал, что я веду себя как-то вызывающе. Конечно, это всё происходило от внутреннего зажима. Но в итоге, после нескольких этюдов, он сказал, что хотел бы, чтобы я учился у него. Мне кажется, он тепло и бережно относится к ученикам. Я рад, что к нему попал. Конечно, разные случались истории, на первом-втором курсах было недопонимание. Потом я проникся к Леониду Ефимовичу, почувствовал, что и он ко мне хорошо относится. А самое главное, что он из каждого студента старается сделать личность. Институтские годы — это было супервремя. Это чистой воды Хогвартс из «Гарри Поттера». Там люди будто с волшебными палочками ходят.