Этому чуду безусловно способствовали два контрудара, которые Ватутин нанес по флангу танкового клина противника в критический момент боя. Конечно, это были не те контрудары, которые он планировал, но значение их трудно не оценить. Удары 2-го гвардейского танкового корпуса севернее Шопино, 5-го гвардейского танкового корпуса севернее Яковлево, 2-го и 10-го танковых корпусов не могли перерасти в контрнаступление, но отвлекли часть сил противника и значительно ослабили его натиск на Обоянское шоссе. Уже вечером 8 июля Манштейн предпринял еще одну отчаянную попытку прорыва вдоль Обоянского шоссе и вышел даже на южную окраину Верхопенья, но Ватутин бросил на врага 200, 112 и 22-ю танковые бригады, два истребительно-противотанковых полка, и они остановили врага.

Сражение постепенно затихало. На левом фланге в полосе 7-й гвардейской армии немцы с большим трудом заняли два села — Мелихово и Мясоедово. А ведь здесь, на участке 92, 94 и 81-й стрелковых дивизий, действовало около 300 танков.

— Завтра для Манштейна решающий день, — уверенно сказал Ватутин на подведении итогов четвертого дня сражения. — Думаю, Гитлер не может быть доволен действиями своих войск. Но, что бы он ни думал, Манштейн потерял главное — темп.

День 9 июля действительно отличался высочайшим напряжением. К этому времени стало ясно, что на северном фасе дуги наступление провалилось и у Гитлера осталась одна надежда на Манштейна. Он исступленно гнал любимчика вперед, и тот так же исступленно выполнял его волю. Было от чего прийти в исступление, ведь на четвертый день сражения он должен быть в Курске, а на самом деле не дошел и до Обояни. Теперь Манштейн уже на десятикилометровом участке фронта сосредоточил огромные массы пехоты, которая при поддержке 500 танков рванулась вперед. Почти все самолеты Рихтгофена поднялись в воздух, его летчики совершили более 1500 вылетов. Танковые дивизии атаковали наши позиции пятнадцать раз, но темп был действительно потерян. На обоянском и корочанском направлениях враг продвинулся всего на 6—8 километров. Однако и Ватутин использовал все фронтовые резервы.

В этот критический момент Манштейн наконец оторвал свой взор от Обоянского шоссе. В Берлин полетели срочные телеграммы с просьбой о подкреплении. Манштейн уверял верховное командование вермахта, что если получит помощь, то непременно выиграет «третье наступление на Востоке». Помощь он получил.

Лучшие танковые силы, эсэсовские дивизии «Рейх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер», 3-й танковый корпус, вооруженные самыми современными танками, оружием, начали перегруппировку. Манштейн поворачивал основные силы на северо-восток, чтобы, двигаясь вдоль железной дороги Белгород—Обоянь—Курск, выйти в район Прохоровки, захватить переправы на реке Псел и с прохоровского плацдарма ударить на Обоянь уже с востока, чтобы затем выйти на шоссе Обоянь—Курск.