— Какими силами?

— Полагаю привлечь 1-ю танковую армию, левофланговые соединения 40-й армии, свой главный резерв — 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса. Ну и конечно по прибытии — 2-й и 10-й.

— Но это же последний резерв фронта?

— А 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова? Ты же сам сказал.

— Ох и хитер, Ватутин, — улыбнулся Василевский...

На следующий день, 7 июля, атаки Манштейна возобновились. На КП фронта, где Ватутин со штабом готовили контрудар, непрерывно поступали донесения о примерах массового героизма бойцов и командиров. Наводчик противотанкового орудия сержант Данилов, подбивший еще под Сталинградом пять танков, под Обоянью встретил со своим орудием шестнадцать машин и сжег пять из них. Восемь танков сжег расчет, где наводчиком старший сержант Краснов, четырнадцать танков уничтожило орудие сержанта Курган-Малиева.

Ранним утром 8 июля Ватутин снова выехал в войска в район Обояни, куда за сутки боев не удалось прорваться немцам, как и к Короче. Только севернее совхоза «Комсомолец» и в районе села Богородицкое «тигры» прорвали вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии и, пройдя 12 километров, вышли к тыловой полосе обороны. На участке 7-й гвардейской армии группа «Кемпф», овладев Беловской и Ястребово, продвинулась всего на 3—5 километров.

— Больше всего меня беспокоит Обоянское шоссе, — сказал Ватутин перед отъездом Иванову. — Но что бы ни произошло, контрудар начинайте строго по плану. Впрочем, к его началу я, наверно, вернусь...

В 6 часов утра вместе с командующим 6-й гвардейской армией генералом Чистяковым Ватутин находился на переднем крае. В бинокль хорошо просматривалась лента Обоянского шоссе, дальше — холмы.

— Манштейн, как и все немцы, очень неохотно отходит от схем, — сказал Ватутин, рассматривая местность. — Обязательно будет рваться по шоссе на Обоянь. За Обоянью он уже видит Курск. Кто у тебя здесь стоит?

— 3-я механизированная и 49-я танковая бригады и 67-я стрелковая дивизия. Силы хорошие, немалые.

— Но и небольшие. Манштейн наращивает удары.

— Бойцы и командиры 6-й гвардейской с честью выполнят свой долг. Не пойму, что это за населенный пункт на горизонте, на карте ведь ничего нет.

— Карта не обманывает, Иван Михайлович. Посмотри внимательно. Это скопище техники и пехоты. Одним словом, стоять насмерть. Я убываю в штаб фронта. Сделаем все, чтобы подрубить Манштейну крылья...

Ватутин не ошибался. После мощной артподготовки немецкие танки устремились вперед на прорыв. Более 500 машин сосредоточил Манштейн на участке всего в 30 километров. Немецкая авиация бомбила наши боевые порядки и Обоянское шоссе группами по 40—50 самолетов. Шесть часов непрерывно, стая за стаей, налетали гитлеровцы на шоссе, сбрасывая на наши позиции тысячи тонн бомб. Казалось, все живое после такой бомбежки должно погибнуть, но гвардейцы выстояли, отойдя только к концу дня на новый рубеж южнее Новоселовки, где вновь заняли оборону.