Исходя из этого, Военный совет просит вас разрешить нашему фронту подачу 8 пар поездов в сутки из Белгорода через Сумы — Ворожба — Бахмач — Нежин на Прилуки — Гребенка — Золотоноша» [9].

В этом донесении явно просматривается обида на Центральный фронт. А в это же самое время командующий Центральным фронтом Рокоссовский обижался на соседа. Его 60-я армия генерала Черняховского, освободив Нежин, выходила на киевское направление. «Каково же было наше разочарование, — вспоминал Рокоссовский, — когда во второй половине сентября по распоряжению Ставки разграничительная линия между Центральным и Воронежским фронтами была отодвинута к северу и Киев отошел в полосу соседа! Нашим главным направлением теперь становилось черниговское.

Я счел долгом позвонить Сталину. Сказал, что не понимаю причины такого изменения разграничительной линии. Ответил он коротко: это сделано по настоянию товарищей Жукова и Хрущева, они находятся там, им виднее...»

Еще больше расстроился Константин Константинович, когда директивой Ставки от 29 сентября 60-я армия Черняховского и 13-я армия Пухова передавались в Воронежский фронт. Но с таким же успехом мог обижаться и Николай Федорович. Этой же директивой из его фронта Степному передавались 52-я и 4-я гвардейская армии.

Эти перегруппировки, перенацеливания фронтов, передачи одному из них права ликвидации окруженных группировок проводились с целью улучшения управления, что было нередко объективной необходимостью. Но зачастую это был и просто произвол Сталина. И обижаться командующим друг на друга было грешно. Что касается возможных при таких перегруппировках неоправданных потерь или чисто человеческих обид, то Верховный не принимал их в расчет.

Как бы то ни было, но войска Воронежского фронта получили некоторую передышку перед решающими боями за Киев. Однако не следует забывать, что этой передышкой воспользовался и враг. Достаточно сказать, что к началу октября командование вермахта сконцентрировало против Воронежского фронта 30 дивизий, из них 7 танковых. Это составляло почти половину дивизий группы армий «Юг». Примерно столько же войск было у врага на южном фасе Курской дуги, но теперь он стоял в обороне, а нашим довольно ослабленным войскам предстояло наступать.

Ватутин ясно представлял эту расстановку сил и торопился с разработкой Киевской операции. Для начала он решил посетить только что полученные от Центрального фронта армии, встретиться с Черняховским, но обстановка не позволила сделать и этого. Пришлось вызывать командующих к себе. Начальник штаба фронта генерал С.П. Иванов обзвонил их и пригласил к 12 часам на совещание.