– Тото был настоящим донжуаном, – говорил Басси. – Он обладал особым магнетизмом по отношению к женщинам, а возможно, и к мужчинам. Он никогда не мог смириться с тем фактом, что больше не может заниматься сексом.

Тело Тото было найдено в номере миланского отеля, где он обычно пропадал на двух-трехдневных оргиях. Но на этот раз Руссо въехал в номер один. Персонал отеля, заметив потоки воды, хлынувшие из его номера, обнаружил его склонившимся над раковиной. Тото умер от сердечного приступа. Для его друзей это выглядело как самоубийство.

Маурицио присутствовал на похоронах Тото и сопровождал гроб в Санта-Маргериту, морской курорт, где он был похоронен. Во время заключительного обряда носильщики обнаружили, что гроб Тото был больше, чем склеп, и его нужно переделать.

«Даже в смерти ты выше всяких похвал», – подумал Маурицио, грустно улыбаясь при воспоминании о своем друге и качая головой. Еще один их друг умер два месяца назад. Маурицио повернулся к небольшой группе скорбящих и сказал:

– Кто знает, кто будет третьим?

По мере того как Паола приобретала все большее значение в его жизни, Маурицио пытался разорвать узы, все еще связывавшие его с Патрицией. Хотя он вносил щедрые ежемесячные депозиты на ее банковский счет в Милане – в среднем от 180 до 160 миллионов лир (100 000 долларов), – он запретил ей пользоваться домами в Санкт-Морице. Они с Паолой хотели сделать ремонт во всех трех этих домах и превратить L’Oiseau Bleu в свое собственное убежище, выделив два других дома для детей, гостей, слуг и развлечений. Патриция взбесилась. Она считала, что L’Oiseau Bleu принадлежит ей, и настояла на том, чтобы он передал маленькое шале ей, а два других – Алессандре и Аллегре. Мысль о том, что Маурицио будет там с Паолой, приводила ее в ярость, и она даже пригрозила сжечь дом дотла, дойдя до того, что попросила одного из слуг приготовить два бака бензина и оставить их рядом с домом.

– Просто поставь их рядом с домом, а об остальном я позабочусь, – приказала она сторожу. Он не подчинился, и Патриция обратилась к одному из своих экстрасенсов, который занимался зельями и заклинаниями.

Когда Маурицио в следующий раз прибыл в Санкт-Мориц, сильная волна дискомфорта и беспокойства охватила его при входе в дом. Не обращая внимания на это чувство, он распаковал вещи и попытался устроиться на выходные, но чувство отверженности было настолько подавляющим, что он отбыл в тот же вечер и три часа ехал обратно в Милан. На следующий день он позвонил своему экстрасенсу Антониетте Куомо и объяснил проблему. Несколько дней спустя Куомо отправилась в Санкт-Мориц и зажгла свечи в доме, избавив его от «негативных воздействий». Позже она сделала то же самое для квартир в Лугано и Нью-Йорке. Неутомимая Патриция проводила полуночные ритуалы на кухне в Галлериа Пассарелла, так напугав слуг, что они бросились в здание на Пьяцца Сан-Феделе, чтобы рассказать Маурицио о странных событиях, свидетелями которых они стали.