Маурицио сидел за своим столом, слушая, как магнитофон воспроизводит ее резкий голос, выдавливающий полные ненависти слова.

Маурицио, я не дам тебе ни минуты покоя. Не придумывайте оправданий, говоря, что они не позволят тебе навестить меня… Мои крошки рисковали потерять свою мать, а моя мать рисковала потерять свою единственную дочь. Ты надеялся… Ты пытался раздавить меня, но не смог. Теперь я посмотрела смерти в лицо… Ты разъезжаешь на «Феррари», который купили тайно, потому что у тебя якобы не было денег, в то время как здесь, в доме, белые диваны стали бежевыми, в паркете появилась дыра, ковровое покрытие требует замены, а стены нужно восстановить – ты знаешь, что помпейская штукатурка со временем крошится! Но денег нет! Все для Signor Presidente, но как насчет остальных?.. Маурицио, ты достиг предела – даже твои собственные дочери не уважают тебя и больше не хотят тебя видеть, чтобы быстрее забыть пережитую травму… Ты – болезненный придаток, о котором мы все хотим забыть… Маурицио, ад для тебя еще впереди.

Маурицио, я не дам тебе ни минуты покоя. Не придумывайте оправданий, говоря, что они не позволят тебе навестить меня… Мои крошки рисковали потерять свою мать, а моя мать рисковала потерять свою единственную дочь. Ты надеялся… Ты пытался раздавить меня, но не смог. Теперь я посмотрела смерти в лицо… Ты разъезжаешь на «Феррари», который купили тайно, потому что у тебя якобы не было денег, в то время как здесь, в доме, белые диваны стали бежевыми, в паркете появилась дыра, ковровое покрытие требует замены, а стены нужно восстановить – ты знаешь, что помпейская штукатурка со временем крошится! Но денег нет! Все для Signor Presidente, но как насчет остальных?.. Маурицио, ты достиг предела – даже твои собственные дочери не уважают тебя и больше не хотят тебя видеть, чтобы быстрее забыть пережитую травму… Ты – болезненный придаток, о котором мы все хотим забыть… Маурицио, ад для тебя еще впереди.

Маурицио внезапно схватил магнитофон, вырвал кассету и швырнул ее через весь кабинет. Он отказался слушать остальное и передал кассету Франкини, который добавил ее к своей растущей коллекции и посоветовал Маурицио нанять телохранителя. Успокоившись, Маурицио решил отшутиться. Он не хотел всю жизнь переживать из-за угроз Патриции. В августе того же года он согласился позволить Патриции проходить реабилитацию в Санкт-Морице в ее любимом L’Oiseau Bleu. Она прекрасно отдохнула и снова захотела предъявить права на поместье.

«Desidero avere per sempre Oiseau Bleu», – записала она в своем дневнике. – «Я хочу оставить себе свое поместье навсегда».