Патриция, привыкшая играть роль сильной женщины, отказалась от укола.

– Нет, нет, – прошептала она, наклоняясь и прижимая салфетку к лицу. – Просто немного воды, пожалуйста.

Чикала также описал встречу с самой Патрицией, которая хотела скорее осуществить план убийства. Вплоть до конца 1994 года Патриция имела дело только с Пиной, которая в свою очередь, по словам Чикалы, передавала информацию и деньги ему и Савиони. Но в начале 1995 года, разочарованная бездействием и обеспокоенная тем, что ее обманывают, Патриция взяла дело в свои руки, сказал Чикала.

– Однажды днем – должно быть, это было в конце января или начале февраля, потому что было холодно, – я был дома, когда услышал звонок в дверь. Это был Савиони, – сказал Чикала. – Я спустился с ним, и он шепнул: «Она в машине!»

– Вы спросили его, что она там делала? – осведомился Ночерино, сидя в своем кресле в первом ряду слева.

– Нет, я ничего не спрашивал. Просто сел на заднее сиденье машины Савиони, а на переднем сиденье сидела женщина в темных очках, которая представилась как Патриция Реджани, – сказал Чикала прокурору, добавив, что к тому времени он знал, что именно она хотела убить своего бывшего мужа, Маурицио Гуччи. – Я сел на заднее сиденье, она обернулась и спросила, сколько денег я получил, что с ними случилось и чем я занимаюсь сейчас.

– Я сказал ей, что получил 150 миллионов лир [93 тысячи долларов], что я нашел людей, но они были арестованы, и мне нужно больше денег и больше времени. В этот момент она сказала: «Если я дам вам больше денег, вы должны гарантировать, что все будет сделано, потому что время на исходе. Он собирается отправиться в круиз, и его не будет несколько месяцев».

Чикала глубоко вздохнул и попросил воды.

– И вот мы подошли к главному, – сказал он, оглядывая зал суда и ожидая разрешения продолжать.

– Пожалуйста, пожалуйста, продолжайте, – сказал Ночерино, взмахнув рукой, удобно откинувшись на спинку стула.

– Она сказала, что дело не в деньгах, а в хорошо выполненной работе, – продолжил Чикала. – И я спросил ее: «Если я сделаю это сам и со мной что-то случится, что я получу?» Она сказала: «Послушай, Чикала, если тебя арестуют и ты меня не выдашь, стены твоей камеры будут покрыты золотом». Я сказал: «У меня пятеро детей, которых я погубил, оставив их без крыши над головой», и она ответила: «Денег хватит и вам, и вашим детям, и их детям».

Чикала поднял голову и умолял суд, прокурора и своего адвоката извинить его за то, что он собирался сказать дальше.

– Я наконец-то увидел шанс, – медленно продолжал Чикала, – раз и навсегда исправить положение своей семьи, своих детей, которых я погубил. С этого момента я решил, что сделаю это, – сказал он, широко разводя руки. – Я не знал, как и когда, но я был полон решимости сделать это!