– Это Давид против Голиафа, – в какой-то момент устало сказал де Соле, жалея, что холодно относился к Бертелли. Арно улыбался. Сидя в своей строгой застекленной штаб-квартире на авеню Ош в Париже, он знал о каждом движении де Соле.

– Люди, которые отказали ему, позвонили нам, – ухмыльнулся он.

Вечером де Соле обсуждал эту проблему со своей женой Элеонорой, которая хорошо помнила обычаи делового мира со времен работы в «Ай-Би-Эм», но сохранила высокие моральные стандарты. Она убеждала его делать не то, что «лучше» для де Соле, а то, что «правильно» с точки зрения «Гуччи».

Смирившийся и рассерженный де Соле согласился встретиться с Арно, но он не был настроен по этому поводу дружелюбно. Обе стороны обсуждали время и место почти неделю. Арно предложил обед, чтобы встреча была личной; де Соле выбрал деловую обстановку.

– Я пригласил его пообедать, – сказал позже Арно, – а он пригласил меня в «Морган Стэнли»!

Встреча, состоявшаяся 22 января в парижском офисе «Морган Стэнли», была жесткой и строго регламентированной: оба мужчины отрепетировали свои партии. Два генеральных директора пользовались моментом, чтобы изучить друг друга. Арно, блестящий барон-захватчик с французским образованием; де Соле, целеустремленный, родившийся в Риме и научившийся схватывать все на лету в Гарварде.

– Они были во всем противоположны, – говорил Зауи, присутствовавший при встрече. – Арно вел себя формально и чувствовал себя неловко; де Соле был раскрепощенным, прямолинейным и разговорчивым.

Арно похвалил де Соле и Форда, заявив, что его интерес к «Гуччи» не был враждебным. Он призвал де Соле подумать о той выгоде, которую «Гуччи» может извлечь из контроля со стороны LVMH, и настаивал на представительстве в совете директоров. Де Соле возразил, сославшись на конфликт интересов. Он съежился при мысли, что LVMH сможет привлечь своего руководителя в совет директоров «Гуччи» и получить полный доступ к конфиденциальной информации – от данных о продажах, маркетинге и распределении до потенциальных приобретений и новых стратегий. Он попросил Арно либо прекратить покупать акции «Гуччи», либо сделать ставку на всю компанию.

Де Соле опасался, что Арно может выкупить достаточно акций «Гуччи», чтобы фактически контролировать компанию, не сделав справедливого предложения всем ее акционерам. Хотя правила Нью-Йоркской фондовой биржи не устанавливают порог, выше которого участник торгов должен сделать предложение всем акционерам компании, если он накопил значительную долю (это называется обязательным тендерным предложением), большинство компаний, котирующихся в США, уже имеют меры по предотвращению поглощения в своих корпоративных уставах. То же самое и с Амстердамской фондовой биржей, где также котировалась «Гуччи». Фондовые рынки в других европейских странах, таких как Великобритания, Германия, Франция и Италия, приняли законы о борьбе с поглощением, устанавливающие определенные уровни, после которых требуется обязательное тендерное предложение. «Гуччи» оказалась в нейтральной зоне: в ее уставе не было встроенных средств защиты – при этом усилия по созданию одного из них были отклонены собственными акционерами – и она была зарегистрирована на двух фондовых рынках, которые предпочли не устанавливать конкретных ограничений по поглощению, возлагая всю ответственность на сами компании.