В гротескном повороте, когда политика компании не отличалась стабильностью, Альдо Гуччи даже помог своему сыну Паоло материально с финансами, когда у того закончились деньги после судебных разбирательств с «Гуччи».

Когда продукция «Гуччи» стала символом статуса, компания и семья завоевали сердца своих сотрудников, которые оставались верными ей на протяжении многих лет, несмотря на взлеты и падения рынка и семейные распри.

– Это было нечто такое, что постепенно проникло в вашу кровь, как наркотик, – сказал один давний сотрудник. – Вы начинали понимать продукт, узнавать мастеров, и вы начинали видеть потенциал и чувствовать его внутри себя. Вы гордились тем, что работаете в этой компании. Это трудно объяснить. Ты либо веришь в это, либо нет.

И мысль о том, что за фирменными чемоданами и сумками стоит настоящая семья «Гуччи» из плоти и крови, также пленяла потребителей.

История Гуччи символизирует борьбу, которую вели многие семьи и отдельные люди в Европе, создававшие и развивавшие свой собственный бизнес. Теперь они сталкиваются с классической «уловкой 22»[54]: цена, которую они должны заплатить за свой успех, часто заключается в том, чтобы отказаться от своей компании. Поскольку глобальная конкуренция ускоряет консолидацию отрасли, семьи и отдельные владельцы должны отказаться от своей автономии, привлекая профессиональное руководство, присоединяясь к новым группам или полностью распродаваясь, чтобы выжить в финансовом отношении.

Некоторые принимали такие решения довольно спокойно. Валентино, решивший продать свой дом моды в Риме итальянской инвестиционной компании HdP в 1998 году, проронил несколько скупых слезинок во время пресс-конференции, на которой было объявлено о продаже. Решение Эмануэля Унгаро продать свою парижскую фирму семье Феррагамо из Флоренции в 1997 году было скреплено теплыми рукопожатиями. Не так давно немецкий дизайнер Джил Сандер стоически уступила контроль итальянской компании «Прада» в надежде помочь своему бизнесу вырасти далеко за пределы того, чего можно было достичь в одиночку. Семья Фенди из Рима успешно сдерживала свои внутренние противоречия, искусно управляя массами поклонников, пока не согласилась продать контроль альянсу «Прада» и LVMH.

Семейные войны Гуччи превратились в борьбу между семейным управлением и профессиональным финансовым менеджментом, поскольку Маурицио не смог совместить свое видение «Гуччи» с сильной, прагматичной программой. К сожалению, сильная и прагматичная женщина, на которой в свое время женился Маурицио, стала инициатором его гибели. Движимый своим видением, но скованный своим темпераментом, Маурицио Гуччи не смог сделать то, что в итоге необходимо было сделать, потому что ему не удалось заложить прочную финансовую основу для своей мечты. Тем не менее он проложил для Доменико де Соле и Тома Форда путь к успешному сочетанию делового чутья и стиля – и синергии мощи, самобытности, имиджа, чтобы вернуть магию. После перехода «Гуччи» вновь стала лидером на рынке предметов роскоши.