31 декабря. Последний день года. Какой-то будет этот новый год! С утра у Маши схватки. Ждем мучительно разрешения ее мертвым ребенком или выкидыша. Десятый час вечера; тут акушерка, и ищем доктора Руднева. В доме тихо, и все в мучительном ожидании. Без пяти минут двенадцать Маша разрешилась недоношенным четырехмесячным сыном.
31 декабря.Все повеселели, встретили Новый год всей семьей, которая налицо, благодушно, спокойно. Прощай, старый год, давший мне много горя, но и радостей немало. Привет тем, кто мне их дал.
1899
1899
1 января. Недовольна я началом года. Встали поздно; поехала с детьми: Сашей, Соней Колокольцевой и внуками Анночкой и Мишей на розвальнях в лес с фотографией. Очень было хорошо в лесу и весело с детьми. Снимались, смеялись; сломалась оглобля, сильная Саша ее привязывала. Вернулись к обеду. Вечером пошли к Доре и Леве чай пить, там елку опять зажгли. Дома дети и прислуга обоих домов нарядились и плясали, сначала под плясовую на рояле, потом под две гармонии. Я ушла посидеть к Маше, потом проявляла фотографии. Шила блузу Льву Николаевичу.
1 января.К ужину собрались все; после играли в рублик, и Лев Николаевич, и все до одного принимали участие. Всё это весело, но душа иного просит и по другому тоскует – и это больно и жаль.
Опять оттепель, два градуса тепла, вода, лужи и ветер.
Был Волхонский, женатый на Звегинцевой. Маша благополучна, слава богу. Лев Николаевич плохо работает. Он всю жизнь всякое настроение объясняет физическими причинами и в себе, и во мне, и во всех.
4 января. Вечером опять гости: Черкасских трое, Волхонских двое, Болдыревы – Мэри бесконечно мила. Гармонии, пляска, хор песен неудачный… Скука! В мои года и с моими требованиями духовными всё это тяжело. Жаждешь серьезных отношений с людьми, серьезной музыки – а уж никак не гармоний, которые я всегда ненавидела. Противная старая княгиня Черкасская, старая грешница, не хотящая стариться. Разбудили с ней Машу, и у ней сделалась истерика. Ужасно досадно и жалко, я косвенно виновата, зашумела вместе с этой старой каргой.
4 января.Лев Николаевич опять был в хорошем духе в смысле работы.
5 января. Днем фотографией занималась, написала длинное письмо Сереже, о котором скучаю. Он теперь должен быть в Атлантическом океане.
5 января.6 января. Уехала с Соней Колокольцевой в Москву. Дома хорошо, тихо. Ласковая няня, привычное одиночество со своим дорогим внутренним миром, воспоминания тихих, дружеских бесед по вечерам.
6 января.7 января. Весь день делала покупки, дела в Москве. В ночь уехала в Тулу. Читала вечером «Начала жизни» Меньшикова о значении детских жизней.