8 января. С утра в Туле одна, в номере «Петербургской гостиницы». Уныло, и волновалась грустно о женитьбе Андрюши [на Ольге Дитерихс]. Читала присланную Льву Николаевичу французскую брошюру об Огюсте Конте.

Приехали сыновья: худенький Лева, напущенно веселый Илья, взволнованный Андрюша и совершенно дикий Миша, не получивший мундира, ищущий фрака, бестолковый, шумный и эгоистичный. Благословляли мы с Ильей тут же в номере. Андрюша – как во сне, растроганный, но не понимающий сам, почему женится и как будет потом. Ольгу не пойму еще. Свадьба всегда страшна, таинственна и трогательна. Мне хотелось всё время плакать.

Обед у Кунов, проводы на вокзале, все подпившие. Лев Николаевич в полушубке приехал верхом на тульский вокзал. Публика окружила нас: Толстой и свадьба, очень любопытно для всякого. Провожали до Ясенок; ехали оттуда с Таней в пролетке. Немного мело, снегу мало, лунно.

Дома у Маши головная боль, уныло. Милая Дора, худой и любимый Лева, вялый Коля, Колечка Те, смелая Маруся. Но ничего, хорошо. Приехали с нами Дитерихсы.

Лев Николаевич стал любить свою знаменитость. На вокзале он смотрел на публику с удовольствием, я это заметила. Он здоров, но что-то холодно с ним.

9 января. Ясная Поляна. Весь день укладка в Ясной Поляне, уборка дома. Сидела с Левушкой во флигеле, очень люблю я этого крошку. Тепло: тает и дождь. Снег почти сошел. У Льва Николаевича болит поясница, растирала ему вечером усиленно. Всё идет та же работа над «Воскресением». Маше лучше, пробовала вставать.

10 января. Приехали скорым в Москву. Опять теснота в вагонах. Ехали: Лев Николаевич, я, Саша, Таня, Маруся Маклакова. Села к нам миленькая Мэри Болдырева.

Очень дружно с Львом Николаевичем, просто, как я люблю, без страха с моей стороны, без всяких придирок и задних мыслей с его стороны. Если б всегда так было! В Москву он поехал, по-видимому, легко и даже охотно.

Читала дорогой комедию Зудермана «Тихий уголок». Нездоровится всё время. Утомила меня дорога, укладка, раскладка, уборка дома, забота обо всех – да и вообще вся жизнь последнего времени была лихорадочная и утомительная.

11 января. Совсем расхворалась. Грипп, грудь всё жжет, голова болит. У Льва Николаевича всё болит поясница. Мы всё так же дружны и спокойны.

12 января. Именины Тани. С 12 часов дня всё гости, скучные, неинтересные. Шоколад, болтовня, бесконечное количество мальчиков-студентов, товарищей Миши и т. д. Здоровье всё хуже. Ждала весь день Сергея Ивановича – он не был; говорят, что он в Клину, занят с Модестом Чайковским постановкой балета «Спящая красавица». Вечером Маша Колокольцева, Лиза Оболенская и пианист Игумнов, приехавший из Тифлиса. Он играл «Тарантеллу» и «Ноктюрн» Шопена, балладу Рубинштейна, Andante из сонаты Шуберта, Мендельсона что-то, но так вяло, что я не узнала его игры. Или я так была нездорова, что не могла слушать.