Выяснение подлинной хронологии похода Дмитрия на Дон подводит черту под сомнениями в реальности событий, описанных в «Сказании…». Важным представляется вывод о том, что при его составлении широко использовались материалы, основанные на донесениях рязанской разведки. Позднейшие редакторы не поняли того, что в них указывались даты получения информации и, не проверив по календарю, напрямую соотнесли их с описываемыми в них событиями. То, что эти материалы имели рязанское происхождение, доказывает и то, что различные редакции «Сказания…» возникают именно на рубеже XV–XVI вв. и тесно связаны с Никоновской летописью, созданной в 1526–1530 гг. Составители первого действительно общерусского летописного свода, столкнувшись с весьма отрывочным описанием похода 1380 г. в московских летописях, не могли не заинтересоваться более полными рязанскими материалами, которые стали доступны им только после того, как Рязань на рубеже XV–XVI вв. потеряла свою независимость – сначала де-факто, а затем и де-юре.
Определив дату свидания Дмитрия Донского с Сергием Радонежским в Троицком монастыре – 12 августа 1380 г., – мы снимаем все имеющиеся сомнения в том, что эта поездка состоялась именно накануне Куликовской битвы. Снимаются все вопросы – как мог великий князь «бросить» собравшееся войско на произвол судьбы и отправиться в Троицу в тот момент, когда надо было выступать против Мамая. Снимается и «проблема» одновременного присутствия Дмитрия сразу в двух местах – великий князь после визита в Троицу имел достаточно времени, чтобы доехать до Москвы и выступить из нее 16 августа. Свидание Дмитрия с Сергием волей случая происходило незадолго до праздника Успения Богородицы, и вполне понятно, что великий старец, увидев в этом Божественное провидение, основывает после Куликовской битвы новый монастырь не в честь самого сражения, пришедшегося на праздник Рождества Богородицы, а отмечает ее Успение, в канун которого произошла столь судьбоносная встреча.[804]
Выяснив действительную хронологию похода великого князя на Дон, приходим к выводу, что «Сказание о Мамаевом побоище» является достоверным источником, достаточно подробно описывающим события, связанные с Куликовской битвой. Это позволяет нам отнестись с большим доверием к другим подробностям, содержащимся в этом памятнике и описывающим роль Сергия Радонежского в событиях 1380 г.
В частности, выясняется, что великий князь, отправившись в Троицу, отнюдь не «бросил на произвол судьбы» подготовку к походу против Мамая. Напротив, он твердо держал в своих руках все нити управления. Так, из летописца князя И. Ф. Хворостинина, составленного в конце 40-х гг. XVII в. и содержащего особую редакцию «Сказания о Мамаевом побоище», выясняется, что во время свидания Сергия с великим князем в Троицу «приидоша воеводы Клементеи Полев с товарищи» с известием, что Мамай находится «по сю сторону Воронежа». Основная редакция «Сказания…» уточняет, что троицкий монах Пересвет оказался в полку князя Владимира Всеволодовича (из смоленских князей). Основная и Распространенная редакции «Сказания…» сообщают, что после соединения основных сил Дмитрия с отрядом прибывших к нему литовских князей Ольгердовичей великий князь направил гонца с известием об этом в Москву к митрополиту Киприану и великой княгине Евдокии. Получив это сообщение, Киприан повелел по всем монастырям и соборным церквям «молитву творити день и ночь к вседръжителю Богу». Летописец князя И. Ф. Хворостинина уточняет, что грамота в Москву была послана с Тимофеем Воронцовым, а приказ митрополита в Троицу доставил старец Мисаил. Также становится известно, что непосредственно перед битвой «в то же время прииде к нему (Дмитрию. –