И мы с Андреем углубились в изучение всего роскошества, имевшегося на полках, где многие книги стояли в нескольких экземплярах. Я отбирала что-то особенно меня интересовавшее и, взяв какую-то книгу, положила ее в сумку. Андрей потянулся туда же, но второго экземпляра не было. Он сразу же очень раздраженно посмотрел на меня, а я естественно полезла в сумку, успокаивая Андрея: «Ради Бога, ну что вы, Андрей? Если у Ирины нет другого экземпляра, то, конечно, ваша рука первая. Конечно, возьмите ее».

Ирина засуетилась, сказав, что она посмотрит в другом месте, но это был последний экземпляр, который Андрей тут же, не задумываясь, не извинившись и не поблагодарив меня, как само собою разумеющееся переложил в свою сумку. Я почувствовала себя неуютно. Не из-за книжки, конечно…

Потом, когда нас пригласили за стол, неловкость ситуации несколько рассеялась, благодаря вкусной еде, добросердечию хозяев и их рассказам о своем прошлом. Но, когда мы возвращались домой в такси, Андрей вдруг начал меня отчитывать холодным, резким и недовольным тоном за полученные им от Бертончини переработанные мною куски текста: «Все это очень плохо и я недоволен твоей работой. Что это такое? Ты халтуришь и просто издеваешься, убирая свой текст. Меня это совершенно не устраивает».

Он не разговаривал со мной, не спрашивал, не давал советов, не высказывал конкретных замечаний, а просто отвергал текст книги в мерзком тоне.

Когда мы, наконец, подъехали к дому Браунов, то я не выдержала и впервые ответила ему также холодно и резко: «Андрей, это книга, которую вы читали прежде несколько раз.

Вы ее сами уже правили и готовы были издавать ее в Москве. Раньше вы ничего такого не говорили и не пытались ничего менять по существу, что меня огорчало. Но, в конце концов, если вам вдруг все так не понравилось, то меняйте. А если она вам не нравится совсем, то ищите себе другого соавтора. А у меня в результате нашей работы другой книжки нет. С тем, что вы мне предлагали, я постаралась сделать, что могла. В конце концов, это ваша книга, и вы можете сами приложить хоть немного больше усилий. Кстати, я до сих пор не могу даже добиться, чтобы Бертончини включила меня в контракт». Да. Меня всю колотило, и я была не на шутку обижена…

Когда мы вошли в дом, то Андрей резко взлетел по лестнице наверх. А Лариса бросилась ко мне с уговорами, понося Андрея последними словами, когда я повторяла ей «скажи, пусть ищет себе другого соавтора». Потом она поднялась к нему в комнату и скоро вернулась со словами: «Ой, ну что за человек! И какой злобный! Ты знаешь, что он мне сказал? — „Это что же, Лариса, мы такси оплатили, чтобы Ольга могла себе книжек набрать бесплатно?“