Писать дневник некогда. Фокусы с «Дарьялом», ожидание выхода книги, организационные вопросы по поводу встречи членов «Клуба 1932». Пан Зюзя (Високовский) обещал придти, обещали и другие, но кого-то отловить невозможно. У Аркадия Вольского операция на желудке и т. д. Да, был на днях смешной эпизод: ко мне подошли два подростка и задали какой-то вопрос, я, находясь в задумчивости по поводу своих дел, не ответил. Тогда они спросили Щека стика, отставшего от меня: «Вон у деда уши заложило, а вы хоть слышите?! Где тут фонтан?..». «Дед» потом долго смеялся…

28 ноября вместе с Ще выступали в библиотеке на Песчаной. Аплодисменты и цветочки. И слова: «Вы занимаетесь святым делом…». Святым, но неденежным… Для книги занимался Достоевским и Розановым. Ще ездила отвозить фотографии в «Москвичку» для материала «Он и она» и отвезла мою фотографию 18-летнего. Елена Анатольевна заявила Ще: «Какой у вас папа был красивый в молодости!». Ще так и упала… А я для «Сударушки» печатал комментарий о телесъемках «Академия любви вместо школы ненависти».

9 декабря

Вчера, 8-го, состоялась встреча в «Вечерней Москве» членов «Клуба 1932»: пришли два артиста, один писатель, одна поэтесса, один художник и один футболист (Александр Белявский, Зиновий Високовский, Леонид Жуховицкий, Римма Казакова, Борис Жутовский, Анатолий Исаев). Обещали, но не пришли Петр Фоменко, академик Абел Аганбегян и Алла Гербер. Шампанское, конфеты, печенье, кофе. Главный редактор Казарин уехал в Кремль, и я вел встречу. Все прошло вполне симпатично. Только какой-то журналист-фронтовик выразил неудовольствие: «А почему книга только о 1932 годе? Я родился в 25-м. Я Берлин брал! Где книга о моих ровесниках?!..». Все растерялись. Нашелся Белявский: «А вы найдите своего Безелянского, и он вам напишет нужную книгу…».

15 декабря

Жутовский дал нам билеты в Дом художников, и мы с Ще побывали на презентации выставки Юрия Роста «Групповой портрет на фоне века». Там я познакомился с еще одним членом Клуба 1932 года — журналистом Ярославом Головановым. Был фуршет, и Ще, вместо воды, хватанула глоток огненной чачи (стол был грузинский). Потусовались немного. Все обнимаются, целуются, кроме нас. Мы держали себя строго…

Звонок от Евсеева из ВК с просьбой сделать комментарии под роскошные фотографии на тему «Россия. XX век». Я, конечно, согласился и тут же сел за работу: век разбил на 10 десятилетий:

• «В те годы дальние, глухие…» (1900–1909)

• «Ваше слово, товарищ маузер!» (1910–1919)

• Фирменный большевистский стиль (1920–1929)