– СИЛЬНЕЕ!! – на сей раз вопль, отчаянный. Хрясь! Я вгрызлась в подлокотник. Испустила тихий стон.
Хрясь!
– СИЛЬНЕЕ!!
Хрясь! Хрясь! Хрясь! Боль выжгла из моей головы все остальное, и на какую-то секунду в ней стало тихо.
Хрясь! Хрясь! Хрясь!
Потом:
– О боже мой, Уна, я его сломала!
– Что?
– Твой хлыст. Я сломала его! – и Молли залилась смехом.
– Скажи это так, будто это тебя возбуждает.
– Что?
Я задыхалась.
– Скажи это так, будто это сексуально. Что он сломался. Ударь меня снова, потом скажи это «горячо».
Мой тон был гневным, резким.
– Хорошо. Извини.
Молли снова заняла свою позицию. Хрясь! Хрясь! Она била меня сильно. Чувствовалось, как хлыст вспарывает кожу, вначале на заду, потом на спине, когда она по-настоящему вошла в раж, сдвигая область удара то выше, то ниже. На долю секунды я снова ощутила блаженство. Я вся прильнула к нему, позволяя охватить меня. Не было ничего, кроме меня, моего тела, жгучей боли в спине.
Хрясь! Хрясь!
Чувствовалось, как хлыст вспарывает кожу, вначале на заду, потом на спине, когда она по-настоящему вошла в раж, сдвигая область удара то выше, то ниже.
– Мы сломали хлыст. Проклятье, это «горячо»! – Молли провела хлыстом по моей спине. – Чем займемся дальше, моя маленькая рабыня? – Она обошла мое тело по кругу. – Отвести тебя в мою спальню?
Я кивнула.