Я понимаю, что Украина в тот момент окончательно еще не была частью Российской империи, уже не была частью Речи Посполитой, но и не была полноценным государством. А что тогда представляла собой Украина и каково ваше отношение к этому походу Карла и поступку Мазепы?

— В истории заранее неизвестно, кто будет победителем. Часто великие вожди меняли сторону, которую поддерживали. Но то, что он поверил, что для той территории, за которую Мазепа чувствовал ответственность, этой будущей Украины, будет лучше связать судьбу с Западной цивилизацией, а не с Восточной, это, конечно, у нас, поляков, вызывает симпатию. Мы всегда любили Мазепу, у нас в литературе он присутствует, есть известная пьеса Словацкого, где он выступает как романтический герой. Просто он проиграл, не разобрался в истории так, как можно было, но мы, поляки, тоже ведь поверили, что Наполеон победит Россию. И могла быть такая победа, нельзя сказать, что это было исключено, это было очень правдоподобно. История мира могла пойти совсем по иному пути, потому что, безусловно, Наполеон может быть даже оставил бы Александра царем, только подчинил бы себе Россию и провел бы там реформы.

— Крестьянскую в первую очередь.

— Ну, кажется, это было необходимо, чтобы Россия кормила Европу. Это было намерением Наполеона. И альтернативные варианты истории, которые сейчас появляются, об этом говорят, но мы не можем сказать, что тогда люди были глупыми, что пошли в неверном и нехорошем направлении. Возможно, это было хорошее направление, только осуществить это не удалось.

— Чем была на тот момент Украина, точнее, Гетманщина как государство?

— Я не историк, но могу сказать, как я это изучал. После Люблинской унии третья сила в Речи Посполитой не получила признанных законом прав, когда после Брестской унии греко-католические епископы не получили мест в сенате, а казаки не уравнялись в правах со шляхтой, политическое развитие просто остановилось. Все могло бы сложиться по-другому, если бы Речь Посполитая пошла по другому пути и все три нации получили одинаковое развитие, так как это планировалось. Я разделяю эту вину поляков с литовцами, ведь они тоже в этом участвовали, и мы вместе обманули русинов. И оказалось, что это нехорошо было и для нас. Этот обман нам никак не помог.