— Да, конечно. В Индии было столкновение интересов Великобритании и России, по этой причине столица Индии переехала из Калькутты в Нью-Дели. Это можно сравнить с семьей, которая должна была выражать главную латинскую идею — что христианские страны между собой воевать не будут. Но никогда страны не придерживались этого идеала. И сегодня в Европе это кое-где повторяется. Нам кажется, что, конечно, никакой войны между членами Евросоюза быть не может. Но это новое в истории, потому что еще в XX веке были две большие войны в Европе между странами, которые имели ту же самую традицию.

— Плюс Балканская война 1990-х годов в Югославии, где Хорватия с Сербией воевали, две христианские страны.

— Вернемся к семейным ценностям. Польша, став частью Российской империи к началу XIX века, была гораздо более европейской, современной, отрегулированной, если так можно выразиться, с точки зрения семейных и культурных ценностей. То, что она вошла в Российскую империю, опустило Польшу до того уровня, который был в России, и дальше она развивалась вместе с ней, или все-таки Польша дала толчок западному развитию российской цивилизации?

— Подозреваю, что это тоже вопрос для историков. На мой взгляд, происходило и то и другое. Например, промышленность развивалась в этой части Российской империи — Лодзь, Сосновец (уголь) — гораздо быстрее, здесь, на территории Польши, это сделать было проще и легче.

— Благодаря тому, что в Польше гражданские институты работали?

— Да, я думаю, что в этом смысле мы в чем-то были для России полезны, потому что отсюда шла более организованная жизнь.

— Мне кажется, что Польша фактически принесла капитализм в Россию.

— Ну, она была очень важным посредником — так, чтобы это скромнее сказать. А с другой стороны, осталось такое чувство, что страну возглавляют люди, которые в смысле организации администрации были хуже развиты, что они пришли без опыта тех институтов, которые у нас веками работали. Ну вот, мы едем из Вильнюса, я спрашивал, какая судьба ратуши, где мэр работает. Знаете, ратуши есть там, где есть влияние Запада. И когда присоединили Литву после Гродненского сейма к России, ратуша оказалась не нужна, потому что в России никто не считал, что мещанство должно иметь автономию. И эта ратуша стояла пустая. Это как символ того, что институты, которые уже были развиты, уже существовали, оказались не нужны в России, туда это пришло с опозданием на много лет, когда начались зарождаться какие-то элементы гражданского общества.