Шли годы. В природе времена года сменялись одно на другое. В политической и общественной жизни наступила «оттепель». Умер Сталин. Арестовали и ликвидировали Берию. В августе 1953 года были арестованы Судоплатов и Эйтингон.

В 1994 году Павел Анатольевич Судоплатов в американском издательстве «Эком» выпустил книгу, которая так и называется: «Показания нежелательного свидетеля». Книга во всем мире получила широкий резонанс и была переведена на основные европейские языки. В ней Судоплатов много страниц посвятил жизненному пути своего коллеги, заместителя и друга Леонида Александровича Эйтингона.

Вернувшись из заключения, Эйтингон начал работать переводчиком в издательстве «Международные отношения», поскольку в совершенстве владел французским, испанским, английским и португальским языками. Умер в мае 1981 года. Муза Малиновская пережила его на 8 лет.

А время шло. Маленькая дочка, названная по имени матери, пошла по ее стопам — стала мастером спорта по художественной гимнастике. Теперь уже Муза Наумовна с удовольствием и старанием передает свое мастерство начинающим гимнасткам.

Год 1930-й. Харбин. Летняя влажная духота сделала вялыми прохожих, среди которых большинство европейцев. Вот уже год Зоя Ивановна живет в Харбине с мамой и полугодовалым сыном Володей. Из-за сына пришлось взять с собой и маму.

Вспомнился Иван Андреевич Чичаев — начальник отделения в Иностранном отделе ОГПУ, где перед выездом в Харбин она две недели находилась на стажировке. В 1928 году она из Смоленска переехала к мужу, который был на партучебе в Москве. Она — Зоя Ивановна Казутина. В Москву приехала не просто к мужу, а по партийной путевке для работы в педагогической академии имени Н. К. Крупской (впоследствии Московский государственный педагогический университет имени В. И. Ленина). Затем взяли на работу машинисткой в транспортный отдел ОГПУ на Белорусском вокзале Московско-Белорусской железной дороги.

В апреле 1929 года приняли в члены партии, а в августе того же года пригласили на Лубянку. Туда шла волнуясь, хотя почти уже год была сотрудницей ОГПУ. Нашла в «сером» доме отдел кадров, а через час уже была в Иностранном отделе. Увидев Чичаева, успокоилась.

Иван Андреевич, разливая чай, сказал: «Садись к столу, разведчица», — и усмехнулся.

— Как вы меня назвали?

— Разведчицей.

— Я же еще девчонка! — и, смутившись, наклонила голову.

— Девчонка, — повторил он уже серьезно, — но профессией твоей теперь будет разведка, а значит, ты разведчица. Поедешь в Харбин, — Чичаев отхлебнул чай из стакана, — для работы в нефтяном синдикате. Синдикат — это твое прикрытие, это лишь легальная возможность для твоей разведывательной работы.