— Там я должна была выйти замуж, — засмеялась Зоя Ивановна. — Фиктивно, конечно. С первым мужем разошлась, а с Борисом Аркадьевичем Рыбкиным познакомилась позднее, уже в Хельсинки, куда он приехал под прикрытием работника посольства для резидентской работы. Была у меня легенда: в Риге получить латвийский паспорт, затем в Австрии выйти замуж, поехать с мужем в Турцию и по дороге поссориться. Муж после этого должен уехать, а мне предлагалось остаться в Турции и открыть там свой салон мод. До Вены я доехала, а замужество, хоть и фиктивное, не состоялось. Жених не приехал.

Финляндия и Швеция — страны, в которых Зоя Ивановна провела большую часть своей закордонной разведывательной жизни: с 1935 по 1939 год — в Финляндии, и с 1941 по 1944 год — в Швеции.

На работу в Финляндию Зоя Ивановна уехала в качестве заместителя резидента под псевдонимом «Ирина». Официально она выполняла обязанности руководителя советского представительства «Интуриста» в Хельсинки и была известна как «мадам Ярцева».

В 1936 году Рыбкин был направлен резидентом в Финляндию. Это государство в ту пору занимало не ключевое, но важное положение в стратегических планах гитлеровской Германии.

К этому времени Зоя Ивановна уже шесть — семь месяцев была в Финляндии, успела познакомиться со страной и нашей резидентурой. Прежний резидент был отозван в Москву, и вместо него прибыл консул Ярцев, он же Рыбкин. Приехал один, без семьи. Очень официальный, подтянутый, требовательный.

«Поначалу у нас не сложились взаимоотношения. Мы спорили по каждому поводу. Я решила, что не сработаемся, и просила Центр отозвать меня, в ответ мне было приказано помочь новому резиденту войти в курс дела, а потом вернуться к этому вопросу. Но… возвращаться не потребовалось. Через полгода мы запросили Центр разрешить нам пожениться. Я была заместителем резидента, и мы опасались, что Центр не допустит такой «семейственности». Москва дала «добро».

К моменту отъезда в Финляндию Зоя Ивановна приобрела значительный опыт в разведывательной работе и стала в буквальном смысле профессионалом.

В Москву она вернулась перед самой «зимней» войной и занялась аналитической работой. (Специальное аналитическое отделение в разведке. Было создано лишь в 1943 году.)

После возвращения из Хельсинки 3. И. Воскресенская-Рыбкина стала одним из основных аналитиков, к которым стекались все разведывательные сведения. Предстояло «отгадать» дату и направление возрастающей гитлеровской агрессии. Было заведено так называемое агентурное дело «Забава». Такое название агентурное дело получило потому, что Сталин, не веря разведывательным данным о готовящемся нападении, считал, что разведчики забавляются. Сложность аналитической работы состояла в том, что волна репрессий захватила и разведывательные кадры. Очевидно, что разведданные, полученные от резидента, который затем объявлялся «врагом народа», подвергались сомнению. Трудно было, например, разобраться в противоречивой информации, полученной из Берлина от Деканозова и от резидента Кобулова. Этим тоже занималась Зоя Ивановна.