Со всех сторон сходились в Гросс-Варден венгерцы, служившие в мятежнических войсках. Однажды явился офицер в сопровождении нескольких гусар и остановился против моих окон. Взойдя, за отсутствием Бевада, ко мне, он объявил, что, узнав о сдаче Гёргея, он, не желая сдаться австрийцам, пробился сквозь их аванпосты, при чем не обошлось без пролития крови с обеих сторон. Я ему объяснил, что этим молодечеством нельзя хвалиться перед нами, союзниками австрийцев. По докладе Бевада Горчакову об этих храбрецах, он приказал арестовать их, но фельдмаршал, в виду ожидавшего их наказания за то, что, зная о сдаче Гёргея, они еще напали вооруженной рукою на австрийцев, приказал Беваду дать им несколько червонцев на прокормление с тем, чтобы они на своих лошадях немедля убирались, куда знают, что и было немедля исполнено. Горчаков за это и подобные действия Бевада, всегда исполняемые по приказанию фельдмаршала, выказывал Беваду неудовольствие. Венгерские гонведы приходили в Гросс-Варден целыми отрядами; их немедля обезоруживали. Нельзя было без особого приятного чувства видеть, как русские солдаты терпеливо выжидали, пока гонведы, часто очень неловкие, снимали с себя оружие, и с каким-то соболезнованием к ним отбирали его. Они поступали по русской пословице: «лежачего не бьют».

Не одни бывшие мятежнические войска собирались в Гросс-Вардене; в этот же город под покровительством русского начальства приехала престарелая мать Коссута{393} с тремя дочерьми и детьми последних; помнится, что все семейство состояло из 8 человек. Комнаты, в которых они остановились, отделялись от моей коридором. Вскоре по их приезде, к ним вошли местный австрийский комендант, какой-то подполковник и комендант нашей главной квартиры полковник Бевад. Престарелая мать Коссута, окруженная своим семейством, лежала больная в постели под одеялом. Австрийский комендант, не снимая шапки, в весьма суровых выражениях спросил у нее, зачем она приехала с семейством. Бевад просил его быть вежливее с дамами и, видя перед собой старшего чином с открытою головой, снять шапку. Австрийский подполковник исполнил это требование, но заметил Беваду, что он делает слишком большие церемонии с этими женщинами, дав им самое грубое, нецензурное название. Тогда Бевад выпроводил его из комнаты. Австрийское начальство, опасаясь, что семейство Коссута может предпринять какие-либо действия против правительства, требовало, чтобы оно было посажено в тюрьму. Фельдмаршал на это не согласился; он только просил передать членам семейства Коссута его желание, чтобы они не выходили из дома, но и это распоряжение было вскоре отменено.