По возвращении моем в Петербург, Клейнмихель неоднократно меня спрашивал, к чему я представлен за кампанию, на что я отзывался незнанием. Видно было, что ему хотелось, чтобы я был представлен к следующему чину с тем, чтобы я перегнал в чинах состоявшего при Клейнмихеле подполковника [Аполлона Алексеевича] Серебрякова, который двумя годами ранее меня вышел из Института инженеров путей сообщения и потому при производстве в подполковники в 1846 г. стоял по списку выше меня. Конечно, Клейнмихелю ничего не стоило бы дать мне при первом производстве чин полковника, обойдя Серебрякова, но он считал это неудобным, потому что последний, хотя и не был им любим в то время, все же был к нему самым близким лицом. Наконец в декабре 1849 г. я получил за отлично-усердную и ревностную службу в бытность инспектором военных сообщений действующей армии во время похода в Венгрии корону на орден Св. Анны 2-й степени. Клейнмихель был этим недоволен, частью по выше приведенной причине, а частью и потому, что так мало наградили посланного им в армию, состоявшего при нем штаб-офицера. Сверх этой награды я получил серебряную медаль за участие в этой войне для ношения в петлице и большую медаль, выбитую по случаю венгерской войны. На ней изображен бой между гидрой (революцией) и двуглавым орлом (Австрией), защищаемым другим двуглавым орлом (Россией), и вырезаны слова: «Разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог». Медаль эта вообще, по моему мнению, неудачная. Не знаю, почему ее сочинение не было поручено графу Федору Петровичу Толстому{395}, который в то время лепил модели медалей, выбиваемых на торжественные случаи. Большая часть русских штаб– и обер-офицеров, состоявших при штабе армии, получили австрийский орден Железной короны, первые на шею, а последние в петлицу, некоторые же орден Леопольда или другие ордена. В Петербурге я получил требование штаба действующей армии о высылке моего формулярного списка для отсылки к австрийскому правительству при представлении меня к австрийскому ордену. Жена моя, как и большая часть русского общества, недовольная тем, что войска наши ходили помогать австрийцам, и, почитая унизительным носить австрийский орден, настояла на том, чтобы я, несмотря на повторения означенного требования, не высылал своего формулярного списка, вследствие чего я за венгерскую кампанию никакой награды от австрийского правительства не получил. Впоследствии, заведывая железными дорогами, я старался отделываться от получения иностранных орденов, в чем и успел; {об этом я расскажу в своем месте}.