Все и всех на Дону заслоняла властная фигура Краснова. Он был выбран атаманом весною, когда Новочеркасск был освобожден от большевиков, и наступила естественная реакция. Это был тот самый Краснов, который вместе с Керенским совершил неудачный поход на Петроград после его занятия большевиками. Рассказывали, будто он торговался с большевиками, предлагая им выдать Керенского в обмен на ленина и Троцкого.

Краснов был убежденный правый, монархист. Но в общем это был человек умный, честолюбивый, энергичный и неразборчивый в средствах. В сущности, для маленького Дона это был как раз подходящий человек при данных обстоятельствах, когда нужно было изворачиваться с немцами и вести во всю работу по созданию вооруженной силы и освобождению Дона от большевиков.

За несколько месяцев ему удалось достигнуть результатов, которыми он не мог не гордиться. Большая часть Донской области была освобождена. Были подготовлены в тылу новые свежие части на смену старых, сражавшихся с большевиками. Эта мера вскоре доказала всю свою благодетельность, ибо старым фронтовикам надоело воевать, и среди них скоро обнаружились опасные признаки разложения.

Краснову приходилось бороться с крайне неустойчивым настроением казачества. На их пыл никогда нельзя было положиться. Они быстро забывали горькие уроки, которые получили от большевиков. Притом последние недостаточно долго оставались в освобожденных от них южных округах Дона. Поэтому казаки еще не успели тогда вкусить всех прелестей большевицкой власти. Благодаря этому на Дону, как и вообще на юге России, не изжиты были туманные утопии социализма и народничества.

Самовластный режим Краснова раздражал многих местных деятелей, которые сами хотели бы играть роль. Среди военных, предводители партизанских отрядов, вроде Семилетова или Сидорина, чувствовали себя обиженными. Против атамана были восстановлены местные кадеты, с Парамоновым во главе, который привык вершить за кулисами все дела. Ошибка Краснова была в том, что он не сумел привлечь к себе тех и других. Он предпочитал властвовать безраздельно и не брезгал никакими средствами, чтобы устранять нежелательных соперников.

С немцами он вошел в личные тесные сношения, и последние открыто его поддерживали. Краснову пришлось созвать войсковой круг{215}. Я приехал как раз к его открытию.

Краснов был великий мастер пускать пыль в глаза. Он выработал торжественный церемониал открытия круга, извлек из музея старинные регалии – булаву, пернач, бунчуки, закатил парад молодых частей, после которого круг, хотя и собрался в недружелюбном к атаману настроении, произвел его из генерал-майора прямо в полные генералы. Правда, что за публика собралась в этом кругу!