К сожалению, нельзя все же не признать, что за последнее время целый ряд факторов сложился неблагоприятно для общественного течения, возлагающего надежды на возможность соглашения с Германией. Пишущий эти строки, являясь убежденным сторонником такого соглашения, считает себя тем более обязанным не закрывать глаза на факты и с полной откровенностью их высказать.

Брестский договор никогда серьезно не учитывался общественным мнением России как факт окончательный и бесповоротный. С ним не только не мирится национальное чувство, но умеренные круги всегда исходили из убеждения, что сама Германия не может серьезно верить в возможность окончательного расчленения России и в жизнеспособность тех единиц, которые на бумаге признаны самостоятельными государствами. Чем больше времени проходит со дня подписания Брестского договора, тем больше в кругах, расположенных к Германии, возрастают сомнения и колебания. Политика Германии представляется неясной и порою двусмысленной. Сохранение добрых отношений с большевиками после убийства Государя, одобренного советской властью, равнодушное попустительство со стороны Германии массового расстрела русских офицеров – сильно охладило расчеты сторонников соглашения, которые полагали, что для монархической Германии продолжение подобных отношений с партией цареубийц совершенно невозможно.

Тяжелые меры по отношению к русской промышленности, как то: «национализация промышленности», опечатание мануфактуры и проч. с основанием или без основания приписываются в Москве влиянию Германии, извлекающей из этого выгоды, с другой стороны – укрепление самостийности Украины, – все это пошатнуло симпатии к Германии в кругах, еще недавно наиболее к ней расположенных.

При таких условиях серьезная политическая группа, которая взяла бы на себя ответственность создания власти на основах соглашения с Германией, не может этого сделать, если не будет иметь возможности, одновременно с образованием нового правительства, оправдать свой образ действий теми несомненными благами, которые даст это соглашение.

Мы обладаем только моральной силой. Мы не можем торговаться о тех или других выгодах с германским правительством, но тем более это обязывает нас только тогда пойти на соглашение с Германией, если мы при этом не потеряем, а укрепим наш моральный авторитет и докажем, что это соглашение есть не результат временной комбинации, а может стать началом новой здоровой ориентации всей государственной жизни России. Исходя из этого убеждения, московские умеренные круги (так называемый Правый центр) полагают, что соглашение с Германией могло бы формулироваться приблизительно в следующих общих чертах.