Такое уподобление проистекает из неверного понимания того, что такое концепт как чистое событие смысла, выходящее за пределы своей функциональности в том или ином конкретном положении дел: «Концепт есть форма или сила, но никак не функция в каком бы то ни было смысле слова»[1951]. Здесь Делёз и Гваттари отрывают философию от ее зачарованности-зависимости, в которой она давно пребывает, попав под влияние науки. Но концепт относится к порядку события, уклоняясь, по самому своему определению, от всякой функционализации, поскольку событие – «та часть всего происходящего, которая ускользает от своей собственной актуализации»[1952]. Следовательно, существует желание быть достойным события, которое мы должны воплощать в себе: «Стать достойным события – у философии нет другой цели, а тот, кто противосуществляет событие, это как раз и есть концептуальный персонаж»[1953]. Из этого различия в природе науки и философии Делёз и Гваттари не делают вывод, будто две эти сферы деятельности должны отвернуться друг от друга.

Дело лишь в том, что они должны не смешиваться, а пересекаться, не забывая об уникальности друг друга, «следуя каждая своей линии»[1954]

Аффекты и перцепты

Аффекты и перцепты

Философия делит с искусством и сферу творчества, но и в этом случае их предметы различны. Искусство – область аффектов и перцептов, которые отличаются от чувств и восприятий своей способностью сохраняться, выплескиваться за рамки тех моментов, когда мы их испытываем. Задача искусства – сделать возможным это сохранение и передачу, которая бы не замыкалась на конечность существования и опыта: «Ощущения, перцепты и аффекты – это существа, которые важны сами по себе, вне всякого опыта»[1955]. Если философ создает концепты, то перцепты и аффекты создает художник самыми разными способами, такими как архитектура, письмо, скульптура, живопись или музыка. Эта многообразная художественная способность, которая сводится к тому, чтобы выйти за пределы положения дел, составляет сердцевину проблематизации философии у Делёза и Гваттари.

Итак, эстетика получает статус, отличный, разумеется, от философии, но не рассматривается как отдельная сфера, обособленная от всей остальной философской спекуляции, поскольку перцепты и аффекты неотделимы от образов мысли, они являются их условиями возможности, а также наиболее важным экспериментальным полем, на котором испытываются человеческие способности к творчеству. Аффекты, как и концептуальные персонажи, могут играть наиважнейшую роль, которую примеряют на себя определенные герои [1956]. Искусство не ограничивается сферой человеческого, у Делёза и Гваттари оно восстанавливает свое активное отношение к миру и его трансформации: «Искусство возникает вместе с животными – по крайней мере, с момента, когда животное выделяет свою территорию и устраивает себе дом»[1957]. Подобно философии, которая желает жить, лишь создавая концепты, искусство вечно стремится создавать новые перцепты и аффекты. Несмотря на разницу в методах и предметах, у искусства, логической науки и философии один и тот же горизонт: задача в том, чтобы создать конечное, которое выводит на бесконечность, которое могло бы воссоединяться с окружающим хаосом, выделяя из него различные планы. Нельзя отдать приоритет какому-либо из этих подходов, поскольку они представляют собой три варианта мысли, а их отношение друг к другу предполагает встречу, условием которой является, однако, недопущение какого бы то ни было отождествления и ложного синтеза.