В этих поездках Гваттари знакомится с бывшей актрисой французского театра Мартин Барра, которая живет в отеле «Челси» и занимается проблемными кварталами – Гарлемом и Бронксом. Еще она увлекается фотографией и видео. Она знакомит Гваттари с бандами Бронкса, с которыми работает над своими видеопроектами: «Феликс часто бывал с нею в Бронксе. Она делала материалы о женских бандах в Бронксе, которые я опубликовал в Semiotext(e)»[1992]. Гваттари буквально влюбляется в Нью-Йорк, часто там бывает, постоянно встречаясь со своим другом Лотренже в конце 1970-х – начале 1980-х годов. Однако в области собственно психиатрии диалог с его тезисами о шизоанализе так и не начался. Получив в 1974 году, еще до знаменитой конференции, приглашение в США по линии французской культурной миссии, чтобы узнать о состоянии психиатрии, он посещает несколько городов – Сан-Франциско, Беркли, Стэнфорд, Чикаго, Анн-Арбор, Йель и Нью-Йорк. По возвращении он предоставляет отчет французским властям, в котором хвалит программу, реализованную экономистом Пьером Табатони и его командой, но в то же время высказывает некоторое недоумение в связи с эволюцией американской психиатрии: «Развитие психиатрии и смежных дисциплин в США произвело на меня несколько неприятное впечатление. Раньше я не мог оценить значение возвращения в сферу гуманитарных наук бихевиоризма и негативные следствия крайней специализации»[1993]. При этом он подчеркивает интерес, вызванный у него двухнедельным участием в жизни одного из наиболее важных сообществ Сан-Франциско (Project One), удобно устроившегося и работавшего вот уже четыре года на территории бывшего завода, но и там наблюдения скорее его огорчают: «Парадокс в том, что участники коммуны, как мне показалось, не освободились от своего рода конформизма. Я обнаружил там все то же одиночество и даже подавленность, которые замечал у многих людей, повстречавшихся мне в США»[1994].

Университетская эстафета

Университетская эстафета

После этого героического периода первой рецепции творчества Делёза и Гваттари, когда оно распространялось преимущественно в контркультурных кругах, среди художников, маргиналов и активистов, наступил второй период – рецепция в университетской среде. Это второе дыхание популяризации Делёза и Гваттари было связано с фигурой нового, весьма активного посредника, которым стал канадский академический ученый греческого происхождения Константин Бундас, преподаватель философского факультета Университета Онтарио в Канаде. Работая в 1970-е годы над диссертацией о Рикёре, он ищет в постструктуралистской теории что-нибудь строгое, но чтение Барта, Деррида, Фуко и Лиотара его не удовлетворяет: «В 1981 году я проводил академический отпуск в Париже, и недалеко от отеля на улице Кюжа нашел в книжном магазине „Тьер-Мит“ много книг Делёза. Я купил „Различие и повторение“, принес в номер и прочел за пять дней, главного, конечно, не понял, но все равно был под большим впечатлением и убедился, что это то, что мне нужно»[1995]. Бундас пишет своему научному руководителю, что меняет тему диссертации, которая отныне посвящена Делёзу. Начав читать все доступные на тот момент публикации Делёза и Гваттари, он встречается с Франсуа Ларюэлем, который подтверждает правильность его выбора.