Что же, думаете вы, случилось? Командующий получил ничего не значащую телеграмму, но сам, по близорукости, не мог прочитать ее. Вот он и велел разбудить меня. Как будто у него нет адъютантов для таких дел. Силы совсем оставляют меня. Я готов куда угодно пойти, хотя бы и в командиры бригады, лишь бы избавиться от этой каторги.

– Хотите, – сказал я, – я переговорю с генералом Алексеевым?

– Вы меня очень обяжете этим! – ответил генерал Миллер.

Вернувшись в Ставку, я передал генералу Алексееву свою беседу с генералом Миллером.

– Я отлично знаю генерала Плеве, – сказал генерал Алексеев, – сам служил с ним. Тяжелый и неприятный он начальник. Отлично понимаю генерала Миллера. Надо помочь ему! Вот что: расскажите-ка вы откровенно государю про свою беседу с генералом Миллером. А я потом дополню.

В тот же день я беседовал с государем.

– Я генерала Миллера очень хорошо знаю, – сказал государь, выслушав меня, – он – мой сослуживец по лейб-гвардии Гусарскому полку. Отличный офицер! Знаю и Плеве: хороший вояка, но с ним нелегко служить. Генерала Миллера мы выручим.

Скоро генерал Миллер был назначен командиром XXVI корпуса. А генерал Плеве в июле заместил генерала Куропаткина в должности главнокомандующего Северным фронтом, но тут он удержался недолго.

* * *

От генералов перейдем к дьяконам.

Отправляясь на театр военных действий, я взял с собою протодиакона церкви лейб-гвардии Конного полка о. Власова, донского казака, раньше состоявшего протодиаконом Новочеркасского кафедрального собора.

Огромного роста, с красивым лицом, большими выразительными глазами и достаточно пышными волосами, жгучий брюнет, с очень сильным голосом (басом) – он, кажется, родился, чтобы быть протодиаконом.

В мае 1916 г., объезжая фронт, я посетил командира XXVI корпуса генерала А.А. Гернгросса, старого знакомого по Русско-японской войне и земляка. За мною вошел протодиакон Власов.

– А это кто такой? – обратился ко мне генерал Гернгросс.

– Мой протодиакон Власов, – ответил я.

– Да… Не знаю, может ли он сотворить человека, а убить может, – сострил генерал.

Внутренние качества о. Власова значительно уступали его внешнему виду: характер у него был неважный, усердие к службе небольшое, а его безграмотность производила удручающее впечатление. Своим прекрасным голосом он не умел пользоваться, или вернее – пользовался по-провинциальному: то рычал без нужды, то шептал, где требовалось forte. Манера его служения очень скоро приедалась, надоедала.

Я очень скоро понял свою ошибку и решил во что бы то ни стало отделаться от Власова. Не желая обижать его, я решил устроить его на такое место, за которое он всю жизнь благодарил бы меня.