Как вспоминал позднее секретарь Петра III Д. В. Волков, он подготовил текст манифеста и присяги ещё при жизни Елизаветы. 25 декабря 1761 года наследник с супругой попрощались с умиравшей, и в половине четвёртого вечера она скончалась. Новый император в Преображенском мундире объехал построенные вокруг дворца гвардейские батальоны и обратился к ним: «Ребята, я надеюсь, что вы не оставите меня сегодня». Гвардейцы радовались: «Слава Богу, наконец после стольких баб, управлявших Россией, у нас теперь опять мужчина императором». Так триумфально началось новое царствование. Тогда никто не предполагал, что оно трагически завершится уже через несколько месяцев.
Несовпадение со временем
Начавшаяся с 1850-х годов публикация источников в подцензурных и бесцензурных изданиях сделала тему правления Петра III и переворота в пользу его супруги открытой для исследования, несмотря на все усилия властей не допускать публичного оглашения неудобных для династии подробностей. Большинство авторов на основании ставших доступными материалов, в том числе весьма тенденциозных мемуаров самой Екатерины II, выносили Петру III однозначный обвинительный приговор.
Однако с начала 1990-х годов в науке наметилось другое направление (К. Леонард, В. П. Наумов, А. С. Мыльников), которое можно считать попыткой его посмертной реабилитации: историки отмечали великодушие и веротерпимость Петра, имевшиеся у него задатки государственного деятеля, делавшие его «слишком хорошим» для своего времени. Удалось по-иному представить фигуру необычного монарха, отрешившись от образа, навязанного «Записками» его жены-соперницы. Однако нередко симпатии к Петру как человеку без достаточных на то оснований переносились на отношение к главе государства.
За полгода его царствования в России был осуществлён целый ряд важных реформ (кстати, ставших основой для политики Екатерины II). В результате возник парадокс: не любивший и не понимавший Россию император стремился переиначить политику тётки — и в итоге устранял пережитки крепостнически-служилой модели российской государственности. Однако почему же «коалиция реформ» вокруг Петра III оказалась столь непрочной, а сам он так легко был свергнут во время очередного переворота? Ведь в 1761 году поддержка влиятельных «персон» (Н. Ю. Трубецкого, Шуваловых, Воронцовых) обеспечила ему беспрепятственный приход к власти — впервые с 1725 года, если не считать воцарения младенца Ивана Антоновича.
Канцлер М. И. Воронцов уже 25 декабря представил монарху предложения: объявить амнистию, «упустить» казённые недоимки, пожаловать треть годового жалованья армии и гвардии, скорее заполнить вакансии в гвардии и при дворе, проводить ежедневные заседания Конференции и обновить её состав. Царь решил показать характер и исполнил далеко не всё из предложенного, но первые кадровые перестановки произвёл сразу Доверенное лицо П. И. Шувалова А. И. Глебов сразу же сменил Я. П. Шаховского на посту генерал-прокурора, командовать заграничной армией вместо фельдмаршала А. Б. Бутурлина стал П. С. Салтыков, а наиболее ярко проявивший себя на заключительном этапе войны П. А. Румянцев срочно отзывался ко двору — у императора были на него особые виды.