В «верхах» надеялись, что назревавшая война может разрешить внутренние проблемы. Но в феврале 1914 года бывший министр внутренних дел П. Н. Дурново в адресованной Николаю II записке доказывал, что в случае неудачного хода войны с Германией «социальная революция, в самых крайних её проявлениях, у нас неизбежна»:

«...все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнётся яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала чёрный (земельный. — И. К.) передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побеждённая армия, лишившаяся к тому же за время войны наиболее надёжного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским устремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишённые действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддаётся даже предвидению»78.

«...все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнётся яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала чёрный (земельный. — И. К.) передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побеждённая армия, лишившаяся к тому же за время войны наиболее надёжного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским устремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишённые действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддаётся даже предвидению»⁷⁸.

В марте 1914 года Николай и Александра Фёдоровна приехали в любимую Ливадию; опять начались пешие прогулки по берегу моря, теннис, поездки на «моторах». «Весна в горах ещё продолжалась. Видели в цвету сирень и глицинии», — записал царь 23 мая. Отдых был прерван визитом в Румынию, после которого 5 июня царь вернулся в столицу, не подозревая, что этот «отпуск» был последним. 12 июля после объявления Сербии австро-венгерского ультиматума состоялось заседание Совета министров под председательством самого Николая II. Министры были единодушны в нежелании кровопролития, поскольку опасались внутренних проблем. В конце заседания царь вновь поставил вопрос о роспуске Думы и превращении её в законосовещательный орган. Все присутствующие, кроме инициатора этого предложения Маклакова, возражали; министр юстиции И. Г. Щегловитов сказал императору, что в случае принятия такой меры считал бы себя изменником. Николай II счёл, что, «очевидно, вопрос надо оставить».