18 июля. Среда.

По-прежнему ветрено, всего лишь 17 гр[адусов]. Спать не могла совсем, что немудрено по получении таких вот известий. Приехала Ольга, потом – Ксения с Сандро, Дмитрием и Василием. Я навестила Катю Кл[ейнмихель], видела ее нев[естку] и двух милых малышек с прелестными кудряшками. Когда вернулась домой, ко мне приехали Ксения и Софи Ф[ерзен] и привезли два батона хлеба, которые передала для меня одна любезная дама. Проговорили с ними до 7 ½ часа вечера.

19 июля. Четверг.

Воистину неудачный выдался денек. Встала позднее обычного. Кофе пила с Ольгой, она рассказывала о чем-то, энергично жестикулируя, и опрокинула полный молочник на мое единственное черное платье! Потом пришла Ксения, я дописала благодарственное письмо г-же Толстой, его возьмет с собой Ив[ан] Ив[анович]. В своей папке я обнаружила целую страничку из уже отправленного письма Аликс – надо же так опростоволоситься! После завтрака меня напугали какие-то цыгане, они желали непременно погадать мне, и, хотя я отказалась, одна из них уже успела разложить карты и стала требовать денег. Я вызвала Вяз[емского], и ему удалось прогнать их. Он был чрезвычайно разгневан и напуган. Еще я встречалась с Ив[аном] Ив[ановичем] перед его отъездом. В 4 часа дня я уехала в Дюльбер поздравить Милицу. Чаю мне там не предложили. Надеялась застать в Мисхоре Лоло, но дома ее не оказалось, и тогда я отправилась к Софи Ферзен, где пила чай с Денами и кн[ягиней] В[яземской], после чего вернулась домой. В газетах пишут о создании нового Литовского королевства во главе с неким Урахом[125]. Финны тоже желают иметь короля – сводного брата Михени[126]. Какая чушь! Погода прохладная. Обед и вечер прошли как обычно. 4 года – с тех пор, как я уехала из Лондона. После завт[рака] виделась еще с Ив[аном] Ив[ановичем] перед его отъездом.