Катрин Денёв соглашалась: «Когда я думаю о нем, то думаю о Высокой моде во всем ее великолепии и точности, об этом профессиональном умении, доверенном стольким выдающимся мужчинам и женщинам. Он для них и голова, и руки, но его работа требует много скромных рук рядом. Модный Дом — это его родной дом. Здесь царят невероятная интимность и тепло. Наверное, это наименее снобистский отдел компании Ives Saint Laurent. Люди здесь простые. Может быть, потому что они ближе всего к тому, что он есть на самом деле. В творчестве они знают, что такое реальная работа, скрытая за этими чудесами. У них нет иллюзий, их нельзя одурачить формой роскоши. За всем этим стоит много работы. Этот модный Дом должен приносить ему много радости, но иногда, я думаю, это все давит на него».

Станет ли он человеком, кого «проглотит» его империя? Оборот в области моды (в том числе Высокая мода, лицензии, бутики), хотя с 1987 по 1988 год прирост составил всего 9 %, в общей сложности достиг 370 миллионов франков. Результат распределялся следующим образом: 278 миллионов франков — по лицензиям, 55 миллионов — по бутикам, принадлежавшим компании (два бутика — мужской и женский — на площади Сен-Сюльпис, один бутик в Довиле, другой — в Нью-Йорке, 50 % прибыли которого принадлежали Леону Клигману). Следует добавить 38 миллионов франков оборота непосредственно от Высокой моды (сделанное на заказ). Эта цифра достигнет 41 миллиона в 1987 году. Количество постоянных клиенток 150, из них только десять француженок, из них самой скромной и самой верной осталась Лилиана Беттанкур, самая богатая женщина Франции. В общей сложности за сезон продавалось 500 моделей. Это был самый небольшой департамент модного Дома, но не он ли, представленный 250 работницами, обеспечивал его славу и реноме?! Прибыль, получаемая от лицензий (около 150 контрактов: от галстуков и сумочек до часов, ремней и банных тапочек), представляла львиную долю. Именно лицензии позволяли ему создавать свои коллекции без каких-либо финансовых ограничений. Презентация Высокой моды, включая подиум и манекенщиц, стоила в среднем от 4 до 10 миллионов франков. У Сен-Лорана стоимость презентации составляла 15 миллионов франков (то есть 30 миллионов франков в год). В июле 1987 года Ив запустил на подиум летевшую «райскую невесту», для одежды которой понадобились перья двадцати птиц. «Это самое дорогое, что есть на свете», — уточнял декоратор Андре Лемарье.

В 1987 году Ив Сен-Лоран попросил Жака Гранжа спроектировать ему кабинет в духе его красных и золотых мечтаний на авеню Марсо. Толстые кремовые шторы поглощали свет. Люстра с подвесками из горного хрусталя отражала снопы пшеницы, разложенные как счастливые амулеты на книгах по искусству. В библиотеке висели фотография Сильваны Мангано, портрет Густава Зумстега (кто стоял во главе фирмы Abraham и создавал для него эксклюзивные ткани), написанный Кристианом Бераром, а также и другие его работы, театральные акварели для Луи Жуве. Выше незаметный рисунок — это «Богема» Форена, найденная в январе 1962 года одновременно с перевернутой десяткой треф в подвале дома на улице Спонтини, 30-бис. Напротив — известный портрет барона де Мовьера, привезенный из Орана Люсьенной Матьё-Сен-Лоран во время репатриации. Она и ее дочери единственные, кто звал этого барона «Давид». В комнате витал перечный аромат лилий. Букет лилий всегда находился на бюро в стиле ампир, принадлежавшем отцу модельера. Как и в других его домах, открытых для посетителей, всегда возникает чувство, что тень Ива Сен-Лорана здесь и наблюдает за вами. Стопка белой бумаги, заточенные карандаши…