Париж с блеском защищал свою роль всеобщей витрины. Презентации, запуски коллекций — все становилось предлогом для праздников, приемов и вернисажей. Парфюмеры и кутюрье играли в последних меценатов: Нина Риччи заказала Солу Левитту[841] дизайн упаковок для своих новых духов; Vuitton продавал свои шарфы, сделанные по эскизам Сандро Киа[842] и Армана[843], и финансировал выставку Каналетто[844] в Metropolitan; Guerlain давал бал «Самсара» в Версальском дворце.

Никто не мог забыть бал в честь парфюма Poison, организованный модным Домом Dior, с бюджетом в 5 миллионов франков. Это был самый грандиозный запуск парфюма за всю историю моды: замок Воле-Виконт был украшен в тот вечер Жаком Гранжем. 220 000 листьев плюща покрывали пространство, вместившее 800 гостей. «В наше время непонятно, находятся ли они все в Гонконге или в Париже. Это не те, кто определяет современное общество!» — рассуждал Андре Остье.

Теперь для Пьера Берже конкурентом был уже не Карден, про которого даже самые несведущие в моде деловые люди говорили, что «он продает барахло», а скорее Бернар Арно[845], кого уже прозвали «юным принцем авеню Монтень». Бернар Арно появился, это означало: конец завоеваниям, дайте место «управлению»! Говорят, что он был довольно скрытным и малоодаренным в красноречии… Его взлет оказался быстрым и ослепительным. Выпускник Политехнического института, родившийся в Рубе в 1949 году, он уже преуспел в нескольких громких сделках, включая возобновление финансового проекта Буссака в 1985 году. Если вначале он инвестировал в проект всего 90 миллионов франков, то потом провел без сожаления жесткую реорганизацию, что резко сократило текстильную деятельность. Союзы, контрсоюзы, поглощения — метод Арно входил в силу. В июне 1987 года, благодаря международному соглашению о распространении, заключенному между фирмами Guinness и Moët-Hennessy, руководитель финансовой компании Financière Agache укрепила свои позиции; получила отставку Алена Шевалье (главы Moët-Hennessy); притащила Анри Ракамье (75 лет) на судебное заседание, чтобы добиться изменения устава Vuitton и отстранения его от должности президента компании. В марте 1989 года Б. А. стал единственным капитаном этой группы, которая достигла 16,4 млрд франков оборота в 1988 году и 22 млрд — в 1992-м (для сравнения, у Ives Saint Laurent годовой оборот доходил до 2,6 млрд франков в 1988 году и до 3 млрд — в 1992-м). В 1985 году одним из его первых желаний было сесть в кресло президента модного Дома Christian Dior на авеню Монтень. По определению журнала Le Nouvel Économiste, «сдержанный человек с немного холодными манерами», Бернар Арно принадлежал к новому поколению «прессующих предпринимателей» из сферы роскоши. Он был убежден, что в этой области хороший промышленник — это прежде всего хороший финансист. Его основная сила была в управлении группой, в которой он на самом деле владел только 3–4 % капитала. Он строил свою пирамиду при поддержке банков, внедряя полученный в процессе учебы в Америке метод действовать по ситуации. Б. А. применял свой проверенный опыт работы и в Высокой моде.