Звуковая организация текста с аллитерацией на шипящие ж и ш создает иконичность высказывания – она передает ощущение внутренней дрожи субъекта. В конце стихотворения используется безличный глагол смеркаешься, который в данном тексте обретает субъекта.

Рефлексивная форма глагола задает и необычный ракурс ситуации «крика» у Марианны Гейде в стихотворении «Телеобозрение»: двое пришли и украли крик. / в рабочей одежде, как будто бы так и надо, украли крик. / а он продолжал кричаться. / как такое могло случиться? В данном контексте становится непонятным, кричит ли сам крик, обращая себя на самое себя, или кричит изо всех сил некий человек, подобно тому как это визуально воплощено на картине Э. Мунка «Крик».

Особый интерес представляют и собственно словообразовательные неологизмы, имеющие возвратную форму. К примеру, Надя Делаланд на основании семантического стяжения изобретает компрессивный вариант фразеологизма «метать бисер перед свиньями»: Бисерясь. Ну и чего же ты бисеришься / перед свиньями, у которых окорока / не ампутированы… В итоге получается удвоенная форма бисерясь, ты бисеришься, вторая часть которой сходна по звучанию с бесишься, так что ее даже можно счесть за контаминацию слов бисер ибеситься. Однако контаминации мешает то, что значение глагола бисериться сопротивляется медиальности, то есть протеканию действия в самом субъекте, так как имеется предложно-падежная форма, зависимая от этого глагола (перед свиньями).