Уже в качестве иеромонаха Михеев стал секретарем Ратмирова, назначенного архиепископом Минским и Белорусским. Но до освобождения белорусской столицы было еще далековато. Чтобы не терять времени, Ратмирова, получившего еще и титул архиепископа Калининского и Смоленского, направили в Смоленск.

Схема была апробированной. Рядом с Ратмировым постоянно находился Михеев. Вскоре начались богослужения. Архиепископ Василий молился о победе русского оружия, об укреплении православия. Политику оставлял в стороне, что нравилось прихожанам.

А иеромонах помимо церковных служб пытался выполнить непростое задание разведки. В период оккупации в этих краях немцы создали при помощи Абвера школу священнослужителей. Операция немецкой военной разведки была хорошо засекречена. Никаких документов, только неясные показания наиболее осведомленных прихожан, будто под видом церковников на освобожденной советской территории оставлены обученные в спецшколе агенты.

Без помощи архиепископа Михееву найти следы этой агентуры было не под силу. Сведения собирали по капле. Верующие о школе слышали, однако смутно. И все же удалось Михасю выйти на некого Паисия, игумена женского монастыря, что в Смоленской области. Архиепископ пригласил, что было большой честью, Паисия в Смоленск. А тот от приезда уклонился, передав через паству, будто болеет. Пришлось отправляться в городок самим.

К этой встрече Паисий был не готов. Выглядел не хворым, а испуганным. На вопросы отвечал путано. Долгая беседа, которую вели с ним архиепископ и иеромонах, закончилась лишь ни к чему не обязывающим полуобещанием Паисия поговорить с кем-то из священнослужителей, работавших, как и он, под немцами.

Ратмиров и Михеев в выводах были единодушны: о немецкой школе богословия их собеседник, бесспорно, слышал. Очень вероятно даже, знал ее слушателей. Не исключали возможность: учился в ней и сам.

Значит, первая ниточка нащупана. От нее потянулись и другие. Встречался священнослужитель с людьми подозрительными, в маленьком городке никому не известными, пытавшимися скрывать свои посещения Паисия. Не слушатели ли немецких курсов тянулись к неразговорчивому человеку в одеяниях священника?

В Москве приказали начатую операцию обязательно продолжать. Началась оперативная разработка подозреваемого. Тянулась она долго. Но Михеев не ошибся. Выяснилось, что посещали Паисия курсанты школы. Именно этот иуда был оставлен немцами при отходе. Потом он и сам признался: да, закончил разведшколу под прикрытием богословских курсов, оставлен под Смоленском резидентом.