Разведывательная группа попала в условия тяжелые. Храмы подвергались бомбежке. Жить было негде. Голодали, и не выжили бы, если б не благодарная паства, приносившая, пусть по крохам, скудное пропитание служителям Божьим.

Решили идти к бургомистру, обратившись к нему через Елену Линде. Она, имевшая собственные планы на использование владыки, охотно согласилась устроить встречу. Решили, что епископа Василия будет сопровождать Михась, признанный эпилептиком. Васько, пышущего здоровьем, оставляли в тени. К чему лишние вопросы о призыве в армию, да могли и отправить здоровенного мужика на принудительные работы в Германию. И с тех пор на все встречи с чужими Ратмирова сопровождал Михась.

Беседа с бургомистром, бывшим полковником царской армии, в офицерском кителе без погон, продолжалась недолго. Линде представила владыку как борца с Советами, просила помочь. Бургомистр согласился выделить продовольствие, помочь с ремонтом храма.

Подкинул им бывший полковник еды: кормили епископа и двух его помощников только хлебом. Зато благодаря энергии Ратмирова и его спутников удалось оборудовать городской собор для богослужений. Разведчики торопились. Требовалось полностью легализоваться, добывать сведения: надо было общаться с паствой, привлекать еще больше прихожан, завоевывать их доверие, заводить конфиденциальные беседы.

Это удавалось. Выясняли, кто остался верным патриотом, а кто добровольно работает на фашистские спецслужбы. Очерчен круг лиц, сотрудничавших с немцами втихую. Эти были особо опасны. Маячила надежда, что наши отобьют Калинин, и фашисты, конечно, заранее готовили приобретенную агентуру на оседание. Разведчики добыли информацию о штабах немцев, расположившихся в Калинине, о численности местного гарнизона. Узнали, что хранится на военных складах. С тревогой заметили: из своего тыла фашисты перебрасывают в Калинин пополнение.

Чутко следили за настроениями в городе. Признаться, они часто менялись в зависимости от побед и поражений Красной армии. Откуда только узнавали жители о положении на фронтах? Отобраны были все радиоприемники, но сарафанное радио работало и, удивительно, пусть с определенными перекосами то в ту, то в другую сторону, однако бесперебойно и относительно безошибочно. На непрерывные вопросы горожан, что же будет, владыка отвечал осторожно: все во власти Божьей, как соблаговолит Господь. Однако напоминал и постоянно, что родина у нас всех одна.

Как-то утром владыка увидел возле собора сооруженное немцами прямо на земле подобие звонницы. Откуда только набрали столько колоколов? Офицер на ломаном русском приказал всем молчать, а звонари, неизвестно откуда взявшиеся, ударили в колокола. Рядом в специальной машине шла запись искусственного торжества. Потом звонницу мгновенно разобрали, колокола убыли в неизвестном направлении. Немцы, довольные тем, что колокольный звон удалось записать без помех, объяснили: готовится парад в честь предстоящего взятия Москвы. Эта сделанная заранее запись будет имитировать приветственный звон колоколов Кремля. Васько не сдержался, сплюнул. Михась покачал головой: не верил, что сдадут Москву.